Традиционный обзор книжного рынка от «Труда»
Научить любить и быть любимым — затея, в общем-то, бессмысленная, поскольку все тут слишком индивидуально. Но на этих бесконечных попытках сотворить универсальное пособие и стоит литература — и мировая, и вполне современная.
Вера Павлова. «Проверочное слово»
Издатели, представляя новую книгу Веры Павловой, назвали ее «одним из лучших поэтов современности». Но если с этим утверждением можно еще поспорить, то против того, что сочинитель — из числа самых плодовитых, аргументов нет. Нынешний сборник поэзии и прозы — 21-й по счету. Главная тема — любовь, отношения женщины и мужчины, о чем прошедшая четыре брака и родившая двух дочек-красавиц автор знает не понаслышке. «Шептаться, трогать, гладить, льнуть:», «Грудь на грудь / крест на крест:», «Любимый, я тебя ненавижу. / Не вижу. Вижу. Не нагляжусь». Эротическая и одновременно пуританская энергетика проглядывает из каждой строки классических восьмистиший. В эссе — та же откровенность на грани. «Первый раз я стала невестой в 5 лет. Ровесник-сосед спросил: «Ты выйдешь за меня замуж?» «Да», — ответила я не задумываясь: в песочнице. А что произошло потом? Не помню. Девичья память. Которую не интересует ничего, кроме любви».
В книге на 500 страниц и в самом деле нет ничего другого.
Дмитрий Миропольский. «AMERICAN’ец»
Мы помним из Грибоедова обычно только: «В Камчатку сослан был, вернулся алеутом / И крепко на руку не чист». Хотя дальше гораздо интереснее: «Да умный человек не может быть не плутом». Это все о графе Федоре Ивановиче Толстом — авантюристе по своей и чужой воле. Прозвище Американец он заслужил после кругосветного путешествия на корабле Крузенштерна, который высадил его за разные безобразия «в Камчатке», откуда уже неведомым образом тот добрался до Русской Америки — Аляски. На тропическом острове Нуку-Хива, где за каждый подвиг полагается татуировка, островитяне нанесли ее по всему телу героя, что потом охотно он демонстрировал в Санкт-Петербурге многочисленным знакомым дамам. За бретерство ухитрился из офицера упасть до рядового, а бесстрашно сражаясь с неприятелем, вернул звание обратно. Алеутская наука пригодилась, когда пришлось проложить путь по льду Ботнического залива в Швецию для трехтысячного корпуса Барклая-де-Толли:
В общем, как писал много позже Есенин совсем по другому поводу, «был человек тот авантюрист, но самой высокой и лучшей марки».
Тревор Ной. «Бесцветный»
«Местная женщина, позволившая мужчине европейской расы вступить с ней в плотские отношения, будет признана виновной...» — автор цитирует закон 1927 года. Он сам появился на свет в ЮАР в результате тех самых запретных отношений. В оригинале книга так и названа: «Рожденный в преступлении». Взросление Ноя совпало с закатом апартеида. Он мулат, ставший успешным комиком и сделавший карьеру телеведущего на американском ТВ. Но то, насколько велико значение цвета кожи, понял с первых шагов. И здесь ему не до смеха. Он подробно рассказывает, как разделяли людей на группы, заставляли каждую из них ненавидеть другую и управляли всеми. С восхищением пишет о своей маме — упрямой, крайне религиозной, то и дело дававшей ему взбучки. Она не боролась с системой, а насмехалась над ней. И его наградила неистребимым чувством юмора и невероятной живучестью. Человек с библейской фамилией научился ни при каких обстоятельствах не падать — и дарит теперь этот опыт миру.