При жизни Янка Дягилева не выпустила ни одного альбома, но ее популярность в среде любителей и знатоков русского рока была сумасшедшей. Пела она большей частью на квартирниках, деньги за свои выступления не брала. В мае 1991-го погибла при не выясненных до конца обстоятельствах. Ушла с дачи под Новосибирском в лес — и не вернулась. Ее тело спустя неделю нашли в реке Иня. Вердикт следствия: несчастный случай. Но существуют версии и о суициде, и о насильственной смерти рок-звезды.
Перед авторами фильма «На тебе сошелся клином белый свет», который в эти дни выходит в прокат, открывалось немало возможностей для экранной версии жизни и судьбы Янки Дягилевой. Сама она оставила о себе мало свидетельств, наше ТВ ее тоже не снимало. Но есть окутывающая имя легенда, есть воспоминания отца, друзей, поклонников певицы, которую специалисты сравнивают с Дженис Джоплин, Патти Смит, Джоан Баэз. Есть, наконец, ее стихи, песни, которые до сих пор живы, бередят душу пронзительной русской лирикой и тоской.
Когда режиссер Игорь Поплаухин объявил о начале работы над картиной, фанаты Янки и киноманы возликовали: еще не снятый фильм сразу попал в топ самых ожидаемых событий. Располагала к тому и репутация режиссера, который получил приз в Каннах за короткометражку «Календарь» и, что называется, подавал надежды. Первый тревожный звоночек прозвенел на фестивале «Окно в Европу», где с фильма, по свидетельству очевидцев, уходили обычно деликатные выборгские зрители, а на пресс-конференции картину подвергли обструкции уже кинокритики. Жюри фестиваля первую большую работу режиссера не заметило — и это на фоне откровенно слабого конкурса.
Можно сколько угодно фантазировать, каким мог оказаться этот фильм. Например, это мог быть добросовестный байопик, воскрешающий ключевые вехи биографии Янки Дягилевой: ее недолгие занятия в музыкальной школе по классу фортепиано и учеба игре на гитаре, участие в студенческом ансамбле политической песни «Амиго». Неожиданная встреча и трогательная дружба с Александром Башлачевым, во многом определившая ее судьбу. Любовь, совместное творчество и драматичный разрыв с харизматичным лидером «Гражданской обороны» Егором Летовым: Ну и так до самого трагического конца ее короткой (всего 24 года!) жизни.
Наверное, это мог быть фильм — расследование причин трагедии, детективная проработка версий случившегося. Известно ведь, что розыски певицы были начаты только после того, как во все колокола стал бить московский журналист Юрий Щекочихин, а само расследование было проведено во многом формально. Есть свидетельства, что затылок певицы был проломлен, а в легких Янки не оказалось воды, — выходит, она умерла еще до того, как оказалась в реке. Друзья Янки даже подозревали в ее смерти конкретного человека. Но по детективному следу режиссер тоже решил не ходить.
Наконец, это мог быть фильм, рассказывающий о судьбе хрупкого таланта на тектоническом сломе эпох. Выросшая в советское время, воспитанная на высокой классике (Ахматова, Цветаева, Гумилев, Платонов), Янка до конца не понимала и, скорее всего, не принимала происходившие в стране перемены. В творчестве певицы нет остросоциальных мотивов, но, по словам Егора Летова, ее сильно ранили «зыбкость окружающего мира, его неустойчивость и ненадежность». Отсюда в ее композициях столько горечи, отчаяния, безысходности. Об этом тоже можно было снять кино.
Но авторы фильма пошли своим замысловатым путем. Они решили снимать кино о конкретном человеке в традициях ни много ни мало «магического реализма». На деле это обернулось «тарковщиной», «сокуровщиной» в их самом пошлом, примитивном изводе. И если бы не предваряющая фильм справка о жизни и смерти Янки Дягилевой, зрители никогда бы не догадались, что картина рассказывает о знаменитой рок-певице. В фильме нет ее стихов и песен, нет Башлачева и Егора Летова, нет квартирников и рок-фестивалей — нет ничего, что составляло суть ее бытия.
Какая-то рыжеволосая девушка по имени Янка (Кира Пиевская) бродит по сумрачному лесу среди могил, записывает на диктофон обрывки случайных разговоров со знакомыми и незнакомыми людьми, куда-то едет на одной машине, потом на другой, кому-то перекрашивает голову с черного на белый цвет, с кем-то устало спит на грязном матрасе на заводских задворках... Сюжета в фильме нет, как и нет элементарной ясности, когда происходит действие и что за люди окружают героиню. Какой-то Сережа (возлюбленный, брат?). Какая-то Катя (сестра, подруга, соперница?). Какая-то женщина постарше (мать, мачеха, соседка по даче?). Над происходящим на экране толстым слоем висит туман загадок и умолчаний.
Зато камера (оператор, он же соавтор сценария Евгений Родин) может подолгу разглядывать рыжий локон героини с упавшим на него лучом света. Или капли дождя на оконном стекле. Или зарево от горящего костра на заднем плане. В то время как на первом плане будут мельком, впроброс показаны какие-то неизвестные нам и, похоже, неинтересные режиссеру люди в длинной очереди, откуда-то взявшиеся в таком количестве в дачном захолустье. Подозреваю, не очень интересна режиссеру и сама Янка. В своих интервью Поплаухин признается, что поводом для фильма стала гибель его однокурсника, чем-то перекликающаяся с судьбой певицы. Так, может, не стоило всуе использовать в фильме ее имя и образ?
Философ, теоретик и практик искусств, художественный руководитель Московской школы нового кино Дмитрий Мамулия, выступивший и худруком этой странной постановки, любит повторять в своих лекциях и статьях, что «кино — это повествование картинами». При этом мудро добавляет, что «умение рассказывать с помощью картин, умение поместить в них очарование мира и одновременно изловчиться рассказать историю и есть техника кино, его искусство».
Судя по всему, выпускник Московской школы кино Игорь Поплаухин воспринял лишь первую часть этого постулата. Оттого и фильм получился таким, каким получился. Картины (вернее, картинки) есть. А внятной истории и, в конечном счете, искусства — нет.
