Этой сапоговаляльной фабрике уже 55 лет. Раньше здесь шили валенки вручную. Своя "школа" формировалась веками.
- В начале перестройки для нас наступили тяжелые времена, - рассказывает директор фабрики Александр Шкодник. - Мы оказались на грани закрытия. Но выжили. Нашли иностранных инвесторов. Американцы сделали заказ на 30 тысяч пар... Мы "обуваем" пол-Сибири, Урал, Алтай, Казахстан, Архангельскую область, Дальний Восток. Валяные сапожки нашего производства едут в Монголию, Японию, Италию. В советские годы фабрика выпускала 90 тысяч пар валенок в год. А сейчас - 113 тысяч! У нас - единственное в стране, да и во всем мире промышленное производство подобной продукции.
В селах Коми принято давать людям прозвища. И только директора фабрики все зовут по фамилии. Шкодник, мол, - он и есть шкодник. Все предприятия разоряются, в лучшем случае, сокращают мощности, меняют профиль, а он ухитрился расширить дело.
В кабинете Шкодника огромные, куда может влезть годовалый карапуз, шерстяные "ходули" соседствуют с крошечными, "кукольными" пинетками.
- Вот покажи американцу таких "лилипутов", сразу начинает прикидывать, где их повесить, - рассуждает директор. - Русский человек спрашивает: а для чего, мол, они? На кошку, что ли, одевать? По тому, как люди смотрят на валенки, можно составить их психологический портрет.
- Так для чего же они? - не выдерживаю и я, вертя на двух пальцах малюсенькие сапожки.
- Для души, конечно. Валенки - они ведь не только ноги греют, - убежден мой собеседник.
Очевидно, надо быть очень душевным человеком, чтобы многие годы работать на фабрике. Чрево душного, пропитанного горячим паром валяльного цеха проглатывает, словно преисподняя - грешника. Пол устлан клочьями черной козьей и бараньей шерсти, издающей характерный резкий запах. Огромные механизмы с хищным лязгом пережевывают, прессуют шерсть. "Закупаем ее в Таджикистане!" - орет Шкодник, пытаясь перекричать рев машин. Сумрак то и дело прорезает женская рука в синем рабочем халате, проворно просовывая выпавший клок в пасть железного пресса. Если учесть, что жара здесь стоит под 40 градусов, а влажность - почти 100 процентов, валяльщицам не позавидуешь.
- А это правда, что вы очень любите валенки? - кричу одной из работниц. Она косится на меня с невеселой ухмылкой:
- Да глаза бы на них не глядели! Но где еще работать? Негде. Тут зарплату нормальную платят. Детей-то кормить надо...
Главная радость, считают собеседницы, - то, что сейчас почти полностью отказались от использования серной кислоты. Хоть руки целы. Но все равно производство считается очень тяжелым. В прихожей стоят трехлитровые банки с молоком - за вредность.
- Тем не менее у нас самое современное из существующего в мире валяльного оборудования, - утверждает Шкодник. - Могу сказать, не кривя душой: фабрика оснащена по последнему слову сапоговаляльной техники. Другое дело, что это слово было сказано лет 40 назад. Последние предприятия в Арзамасе и Егорьевске, где подобные машины делались, сейчас закрылись.
Инженеру-механику по образованию, Шкоднику есть о чем подумать. По сути, машины лишь прессуют шерсть и штампуют голенища. Многие операции можно проделать только вручную: скажем, носок закатать или форму придать - с этим, оказывается, не может справиться никакая техника.
И все же Шкодник не сомневается, что именно его шерстяные детища станут хитом нового тысячелетия. Ведь современному человеку так не хватает тепла и уюта.