Один из любимейших публикой актеров - и ни одного "Оскара" за исполнительское мастерство. Режиссер как раз неэлитный, а два фильма, снятых им, были признаны лучшими - "Непрощенный" (1992) и "Девочка за миллион долларов" (2004), и сам он как режиссер получил за них две заветные статуэтки. Непревзойденный ковбой американского экрана - а самые главные вестерны: "Горсть денег", "За пару долларов больше" и даже легендарный "Хороший. Плохой. Уродливый" - были сняты в Испании итальянским режиссером Серджио Леоне. Главный киногерой Иствуда - детектив по кличке Грязный Гарри стал кумиром консерваторов, но сам Иствуд настойчиво провозглашает либеральные ценности, и все его последние фильмы - тому подтверждение.
После громко прозвучавшего "Непрощенного" в творчестве Иствуда наступила пауза. В 1995 году он снял вяловатый фильм "Мосты графства Медисон", который не спасла даже игра замечательной Мерил Стрип, а в 2000-м включил в свой актив уже полную ахинею - "Космические ковбои", где сюжетная клюква органически сочеталась с посредственной игрой и режиссерскими накладками. Казалось, что кумир, вступив в пенсионный возраст, исчерпал себя и просто обязан заняться чем-то другим, тем более что занятие такое существовало: Иствуд был избран мэром северокалифорнийского города Монтерей. А затем, как и положено в американской киносказке, наступил ренессанс. В 2003 году Клинт Иствуд снимает одну из лучших лент последнего десятилетия - "Мистическая река", и хотя сам он не завоевал "Оскара", но два его актера - Шон Пенн и Тим Роббинс - стали лучшими в своих категориях. Через год в финале он победил легендарного Мартина Скорсезе и дважды выходил на сцену за статуэтками. "Девочка за миллион долларов" была признана лучшим фильмом, а Иствуд - лучшим режиссером.
В этом году Иствуд совершил нечто вообще небывалое. Он снял две картины, в которых показал одну из самых героических страниц войны с Японией - битву за остров Иводжима - сразу с двух сторон: американской и японской. Что интересно: проамериканская лента ("Флаги наших отцов") не вызвала такого резонанса, как японская ("Письма с Иводжимы"). Последняя картина была номинирована на "Оскара" сразу в двух категориях: "Лучший фильм" и "Лучший режиссер".
Встреча с Клинтом Иствудом произошла в легендарном "Египетском театре" - самом старом кинотеатре Голливуда. Она состоялась за день до того, как "Письма" были награждены "Золотым Глобусом".
- Почему и как вам пришло в голову снять очередной фильм о второй мировой? В американском кино их сотни, а в мире - уж, наверное, счет идет на тысячи.
- Военные годы - мое детство. Я помню, как ребята, которые были старше меня всего лет на пять-шесть, отправлялись на войну с тем, чтобы уже никогда не возвратиться, и это оставило глубокий след в моей душе. Подавляющее большинство картин, снятых в первые два-три десятилетия после второй мировой, - пропаганда, агитка, что понятно и оправданно: победители в той войне не начинали ее, победители в той войне понесли огромные потери, для победителей в той войне война была справедливой - и в этом нет места попыткам разобраться, а что чувствовали побежденные. Но прошло уже 60 лет, возникла необходимость в каком-то более холодном, взвешенном анализе.
- Есть сражения и события, которые определили ход войны: Сталинград, например, высадка союзников в Нормандии, взрыв атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки. Было ли взятие Иводжимы таким уж важным событием?
- Битва за Иводжиму была одной из самых значительных в войне. Во-первых, Иводжима - первый японский остров, захваченный американцами во время ответного удара. Во-вторых, битва была и остается самой крупной в истории операцией морского десанта, где только с американской стороны погибли семь тысяч человек, а с японской - 22 тысячи. Но мало этого - битва за Иводжиму принесла в американскую пропаганду один из самых ярких визуальных материалов: фотография пяти солдат, устанавливающих американский флаг на японском острове, облетела весь мир и стала основой для монумента солдатам второй мировой в Вашингтоне. И как-то ушло из массовой памяти, что трое из пяти были убиты в считанные недели, а двое уцелевших, благополучно вернувшись, получили непропорциональную долю известности, став знаменитостями, в том числе и за счет мертвых. Все это вместе и подтолкнуло меня снять эти две картины.
- У вас с самого начала была мысль снять дилогию, или же по окончании съемок "Флагов наших отцов" вы почувствовали, что что-то недосказали?
- Нет, не совсем так. Когда я читал сценарий "Флагов", мне стала интересна личность японского командующего обороной генерала Курибаяши. Было в нем нечто такое, что не соответствовало стереотипу японского вояки, эдакого камикадзе, владеющего джиу-джитсу. Я попросил своего знакомого в Японии найти мне материалы о генерале, и их оказалось очень немного.
- Простите, Клинт, я перебью. Что это означает: немного? Если оборона Иводжимы была столь же важной для японцев, как наступление на Иводжиму - для американцев, то как это могло остаться за кадром? Если же она была не важна...
- Нет, здесь дело в другом. Японцы усиленно стараются забыть эти позорные страницы своей истории, так что найти что-то - чрезвычайно трудно. Но... улыбнулась удача, и мой знакомый прислал мне небольшую книжку писем Курибаяши, отправленных дочери из, представьте, Америки. Оказывается, он был военным представителем в США, знал язык, дружил с нашими людьми и очень не поддерживал военную экспансию, за что и был послан на второстепенный участок войны. Он был сторонником гуманного обращения с пленными, что не приветствовалось в японской армии, и старался оградить своих солдат от насаждаемого культа самоубийц-героев. Не потому что был таким уж гуманистом - скорее, рационально мыслящей личностью. Живой солдат для него был нужнее мертвого героя. Он придумал систему обороны, до того не применявшуюся: вместо укреплений - систему туннелей, откуда солдаты наносили внезапные удары. Поэтому оборона была кровавой.
- Вас не обвинили в отсутствии патриотизма? Вторая мировая война - это ведь нечто неприкосновенное, и вдруг вы показываете врага с симпатией.
- Начнем с того, что я считаю память о второй мировой священной, это даже не обсуждаемо. Но героизм наших солдат становится еще ощутимее, еще четче, когда мы понимаем, с каким врагом мы сражались. В данном случае я говорю о японцах - они по сути своей не фанатики и не зомби, и вот когда мы видим, как из-за ошибочной идеологии нескольких лидеров миллионы становятся зомбированными фанатиками, нам интересно, а что же человеческого остается в них? Нет-нет, я считаю, что зритель воспринял "Письма" адекватно. И не только зритель. Мы снимали Иводжиму в калифорнийском городке Барстоу, там есть заброшенные серебряные рудники, которые служили нам военными туннелями, так вот жители Барстоу были эмоционально вовлечены в историю, разворачивающуюся перед их глазами, и очень сочувственно относились к нашей работе.
- Удачи вам.