Семь сотен экспонатов рассказывают о том, как СССР старался быть первым не только в области балета
Центральный Манеж — огромный зал рядом с Московским Кремлем — будто вернулся в золотой век грандиозных всесоюзных выставок. Поводом послужил выпавший на конец прошлого года и так толком не отпразднованный столетний юбилей Союза Советских Социалистических Республик. Выставка «ДК СССР» — это о том, как под лозунгом «Культуру в массы!» страна действительно строила дворцы для народа, куда звали трудящихся проводить досуг и расширять кругозор. А «трудящиеся» и до сих пор рады этим заняться, уверены в патронирующем проект Минкультуры, которое, кстати, как раз сейчас озаботилось ремонтом имеющихся ДК. Впрочем, о том, как некоторые из таких дворцов «ремонтируют» в глубинке, я бы тоже вам поведала, но это сюжет для другого рассказа...
Но где же устроить выставку о дворцах культуры, как не в Манеже, святая святых советской культурной жизни? Стены его, правда, возводились для другого — строевой подготовки войск и тренировок кавалеристов, чему способствует уникальное крытое пространство без внутренних опор. Но уже в XIX веке здесь стали проводить выставки и народные гулянья, а позже — балы и концерты. После революции большевики превратили Манеж в казарму: видно, красной коннице стало тесновато. Вскоре он преобразился в правительственный гараж, а в «оттепель», в 1957 года стал главной ареной Союза художников СССР, спустя 10 лет обретя название «Центральный выставочный зал». И верно: советское «искусство по госзаказу» требовало большого метража для полотен, на которых вождя окружают ликующие толпы либо идут грандиозные стройки. Писались огромные картины целыми бригадами, отчетные и юбилейные выставки превращались в соревнование километров живописи и тонн скульптуры от разных мэтров с подмастерьями. При этом власть мало заботилась о постройке новых зданий для выставок, используя старые, ещё царские. Так Манеж в Москве и его собрат в Ленинграде невольно стали символами искусства соцреализма.
Всесоюзные смотры продолжались даже в конце 1980-х, в разгар перестройки, пока не рухнул СССР. Позже их место заняли ярмарки вроде «Арт-Мифа» и «Арт-Манежа» — симптом новой реальности в искусстве, когда коммерческий интерес перестали маскировать, а новые веяния вышли из-под запрета. Однако этот подвид арт-процесса переместился на более модные площадки, по традиции оставив Манеж искусствам под госприсмотром. Теперь здесь снова реализуют проекты один другого масштабнее. В ряду которых и выставка-манифест в честь столетия Союза Советских Республик — ныне вновь культивируемой утопии, русского «Города Солнца» философа Кампанеллы.
Проект с идеологической подоплекой норовит подчеркнуть: СССР — держава великой, но недооценённой культуры. Входишь в залы — и в голове поневоле вертится фраза «У нас была великая эпоха!». Труженики музеев и архивов собрали по крупным музеям двух столиц более 700 образцов всех тогдашних видов искусства. Изобразительное дополнили музыкой, кино- и театральными достижениями. А во главе угла оказалась архитектура.
С нее, наиболее заряженной идейной программой, и начинается рассказ о ДК — Дворцах и Домах культуры, выстроенных на всей территории СССР. Проекты 1920–1930-х, иногда и 1960-х убеждают: колоссален был потенциал страны, где родился конструктивизм — единственный наш, оригинальный стиль архитектуры, покоривший мир. Можно спорить, принадлежал ли к конструктивистам постоянно дискутировавший с ними Константин Мельников либо исповедовал идеи рационализма. Но бесспорно одно: именно этот зодчий построил шесть из десяти реализованных в Москве и области проектов прото-ДК, которые сегодня отнесены к разряду памятников — при всей нелюбви властей к архитектуре без колонн и портиков. А снимок советского павильона на Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств в Париже в 1925 году напоминает: гениальный Мельников недаром стал героем всемирной сцены. Кстати, в интерьере советского павильона другой авангардист, Александр Родченко создал «Рабочий клуб» — модель «помещения для самообразования и культурного досуга». Наряду с московским клубом имени Зуева по проекту Ильи Голосова и работами таких зодчих, как Алексей Щусев или братья Веснины, работы Мельникова входят в категорию безусловной классики. Заметим с грустью на полях: эх, если бы такое прославление в государственном проекте под эгидой Министерства культуры как-нибудь сказалось на спасении памятников конструктивизма от разрушения в угоду нынешним застройщикам...
Архитектурную жизнь довоенного СССР на примере коллекции Музея архитектуры отражает в Манеже-2023 и показ конкурсных проектов Дворца Советов — тоже своего рода ДК, только немыслимого размаха. Колосс вознамерились возвести над Москвой-рекой на месте снесенного в 1931 году храма Христа Спасителя. В конкурсе приняли участие ведущие зодчие Европы. И немного обидно, что победил тогда (то есть понравился товарищу Сталину) проект Бориса Иофана — этакий архаический зиккурат невероятной высоты: венчавшая его статуя Ленина уходила бы под небеса и по полгода, при московской-то погоде, была скрыта тучами. На протянутую в будущее длань Ильича планировали сажать вертолеты, а в его голове устроить библиотеку и смотровую площадку. От безумного замысла остались чертежи, превосходные эскизы да... семиметровое гипсовое ухо статуи, которое теперь водрузили наверху одного из павильонов в Манеже.
Народное творчество допустили даже в такую сакральную сферу, как возведение Мавзолея Ленина. Из Российского госархива социально-политической истории впервые извлекли эскизы проектов державной усыпальницы, присланные на открытый всесоюзный конкурс 1924 года. Маститые зодчие и неведомые авторы предложили широкий спектр решений, черпая вдохновение в архитектуре различных эпох начиная от Древнего Египта. Однако это едва ли не единственный раздел выставки, в самом деле отразивший «творчество масс». В залах, посвященных прочим видам искусств, вы уже не встретите наивного взгляда художника, посещавшего студию ИЗО в районном Доме культуры. Хотя этим было бы логично наполнить нынешнюю экспозицию.
Немало шедевров привезли из Русского музея, который подготовил два несхожих раздела — о детской книге и соцреализме. Книжки «Три медведя», «Первая охота» или «Мастер-ломастер» знали наизусть миллионы наших соотечественников — в отличие от имен художников, оформивших издания. И уж точно мало кто видел оригиналы — они очень редко покидают запасники. Спасибо сотрудникам отдела книжной графики ГРМ, показавшим иллюстрации Владимира Конашевича к «Игрушкам» Сергея Погореловского, Любови Поповой — к стихам Маяковского «Конь-огонь», Владимира Лебедева — к «Усатому-полосатому» Маршака, а также прелестные рисунки Евгения Чарушина, Юрия Васнецова и даже Кузьмы Петрова-Водкина.
Что до зала соцреализма, то ко многим авторам этот термин трудно применить, хотя ради единственно одобряемого в СССР художественного направления их кнутом и пряником заставляли отречься от прочих «измов». Тут портреты ударников, делегатов съездов, вождей подчеркивают трагические парадоксы эпохи. Например, красочное изображение Кирова заставляет вспомнить, как после его убийства Ленинград стали «очищать» от недобитой интеллигенции, в черные списки которой попала и Вера Ермолаева, расстрелянная в сталинском концлагере соратница Казимира Малевича.
Крестьян и рабочих по-своему писали Кузьма Петров-Водкин и Константин Юон, Сергей Герасимов и Алексей Пахомов, Александр Дейнека, Павел Филонов и тот же Малевич. Дерзкую «Кондукторшу» Александра Самохвалова не преминули снять из постоянной экспозиции ГРМ, и она выбивается из рядов записных строителей коммунизма не меньше, чем работы авангардистов-беспредметников Марии Эндер или Владислава Стржеминского.
Свежим дыханием, несмотря на солидный возраст, отличаются работы мастеров «второго авангарда» из собрания Третьяковки — сегодняшних классиков Эрика Булатова, Юрия Злотникова или Вячеслава Колейчука. Национальная сокровищница показала и свой конек — «суровый стиль», причем в этом зале наряду с россиянами Виктором Попковым и Гелием Коржевым наконец-то появились картины из других республик СССР. Впрочем, белоруса Михаила Савицкого и азербайджанца Таира Салахова явно недостаточно для показа всего разнообразия «многонационального советского искусства». Коллекция ГТГ содержит множество превосходных его образцов, и, надеюсь, кураторам нынешней выставки показать больше «нацкадров» не позволило исключительно отсутствие места в большом, но переполненном Манеже.
P.S. Выставка работает до 1 апреля. Сходите — не пожалеете!