- Эта музыка не подвержена каким-то таким музыковедческим анализам. Она помогает почувствовать Бога - воспринимать с состоянием духовным все, что происходит в Церкви, не просто участвовать в обрядах, но понимать по существу. Меня эта музыка ведет в Церковь и, по-моему, всех ведет. Если весь зал встал и так долго аплодировал, значит, существует в наших людях духовность. Это большая редкость, чтобы современный композитор написал такую духовную музыку. Конечно, ему помогло то, что он и епископ, и композитор.
Так Янина Чайковская - вдова композитора Бориса Чайковского, говорила после премьеры "Страстей по Матфею" - сочинения епископа Венского и Австрийского Илариона. Люди, которые были на премьерных концертах сначала в Москве, а потом в Риме чувствовали, что встретились с чем-то совершенно необычным. Попытки критиков оценить это произведение по привычным лекалам казались не очень уместными.
Это была не просто музыка. Да и происходящее в зале и на сцене было не просто концертом.
Вот на московской премьере к зрителям обратился из ложи Патриарх Алексий. Слушали его стоя. Кого-то из критиков это могло смутить: не на проповедь, мол, пришли люди. Однако для тех, кто был в зале, все воспринималось естественно. И проникновенные слова Патриарха об евангельских событиях, и приближающееся Воскресение Христа, и музыкальное произведение о том, что Воскресению предшествовало, все сочеталось в единое целое.
А римскую премьеру, прошедшую через два дня с таким же успехом, как в Москве, транслировали в прямом эфире на сто сорок стран мира. И, как рассказывал наш знаменитый дирижер Владимир Федосеев, который дирижировал концертом, такой овации в крупнейшем концертном зале Рима не случалось давно.
Что же произошло? Музыкальному миру или религии принадлежит это событие? А может быть, речь идет о возвращении к истокам, глубинному смыслу искусства вообще?
Не так давно игумен Андроник Трубачев, внук выдающегося мыслителя, ученого и богослова Павла Флоренского говорил мне о важнейшей идее, которую обосновал в свое время его дед. Это идея о происхождении культуры из культа, то есть из религиозной практики и обряда. Согласно этой теории Флоренского культура после своего появления какое-то время остается связанной с культом и питается от него. По мере же отпадения культуры от религиозной жизни и практики она приобретает вектор не только антибожественный, но и античеловеческий. Согласно концепции отца Павла есть два типа культур: "средневековый", когда Бог стоит в центре культуры, и "возрожденский", когда все внимание уделяется человеку. И хотя на определенном этапе этот последний тип тоже может оставаться христианским, в конце концов, он разрушает нравственные ценности и самого человека.
Мне вспомнились эти мысли Флоренского, когда я знакомился с некоторыми впечатлениями наших музыкальных деятелей от произведения епископа Илариона.
- Мы нуждаемся в такой музыке, которая восстанавливает утраченную связь с публикой, - говорил Александр Кобляков, профессор, декан композиторского факультета Московской консерватории. - Мы вышли с концерта очищенными. Потому что и музыка, и религия - они одной природы. Обе эти сферы помогают человеку познать мир. И очень радостно, что владыка Иларион соединил это. В своем роде это получилось совершенное произведение.
Что ж, может быть, стоит перефразировать знаменитую фразу из фильма: а зачем вообще искусство, если оно не ведет к храму?