Правда, проектов, как заметил Сергей Глазьев, на сегодняшний день набралось уже не меньше дюжины. У каждой фракции - свой проект и свое видение проблемы. Сергей Юрьевич "незлым тихим словом" вспомнил национализацию 1917 года и ваучеризацию чубайсовской поры и призвал присутствующих не идеологизировать проблему и проявить прагматичный подход. Заодно он напомнил, что приватизацию нефтяной промышленности в развивающихся странах Латинской Америки инициировал Франклин Рузвельт. Не менее прагматично поступили в Чили во времена Пиночета, когда пришлось национализировать обанкротившиеся банки, у которых пассивы превышали активы. И у нас было бы не худо, по мнению Глазьева, национализировать те отрасли, где сверхприбыль достигается за счет природной ренты (намек на нефтянку и газ). Еще он предложил государству "прибрать к рукам" Центробанк. Как можно национализировать Центробанк, Глазьев объяснять не стал. Впрочем, это было далеко не единственное выступление, вызывающее немало недоумений.
Подчеркивалось, что вопрос о национализации непременно должен решаться в форме закона, а не в форме указаний правительственных чиновников. Что касается ЮКОСа, то тут нельзя допустить, чтобы "национализация" свелась к тривиальному переделу собственности.
Представитель СПС Борис Надеждин заявил, что государство - плохой собственник. Поэтому национализация может дать обратный эффект. А вот представители ЛДПР и "Единой России" безоговорочно высказались в поддержку закона о национализации. В.Плескачевский, председатель Комитета ГД по собственности, представляющий единороссов, предложил даже поспорить, что закон пройдет в первом чтении. Но желающих спорить не нашлось. Большинство присутствующих были "за". И вовсе неожиданной оказалась позиция КПРФ.
Николай Арефьев (КПРФ) заметил, что никогда еще внесенный правительством закон не получал столь массовой поддержки. Тем не менее коммунисты призвали с этим делом не спешить. Потому что, объяснил Арефьев, закон "не прописан", а последствия его трудно предсказать. В законе, например, нигде не сказано, что национализированное предприятие нельзя снова приватизировать. Значит, если завтра мы национализируем ЮКОС, то послезавтра его можно, мол, снова приватизировать. Выходит, речь идет о переделе собственности? Так, может, прежде чем экспериментировать, сначала лучше продумать возможные последствия? До принятия закона еще есть время.
С этим спорить никто не стал.