С двояким чувством прочитала статью "Нашло" ("Труд" 22.6.2001 г.) - о том, как работница
С двояким чувством прочитала статью "Нашло" ("Труд" 22.6.2001 г.) - о том, как работница птицефабрики, отчаявшись получить заработную плату, плеснула в лицо директору уксусную кислоту. Что тут скажешь: допекло. Доведенный до грани человек на всякое способен. И все же, и все же... Автор статьи вроде бы даже оправдывает женщину: мол, сама облилась больше, чем начальник, и никто к ней, обоженной, не подошел. Так что же, воспринимать ее поступок (вполне, кстати, уголовный) как руководство к действию?
Недавно в нашем городе в минуту отчаяния повесилась в рабочем общежитии беременная женщина, мать пятерых детей, предварительно накинув чулочные петли на шеи двоим самым маленьким из них. А несколько лет назад не отходя от рабочего места залез в петлю фрезеровщик завода "Терминал" - глава семьи, трудяга с громадным стажем. Причина суицидов одна и та же: безденежье, нужда, полнейшая безнадега. Руки на себя, как правило, накладывают люди слабые, безвольные. Если женщина способна на подобный "теракт", значит, как это ни парадоксально прозвучит, для нее еще не все потеряно, она может постоять за себя и семью, пойдя на директора с бутылкой, как на танк! А с точки зрения морали здесь нет предмета спора: что плеснуть кислотой в лицо сочинской красавице, что в лицо начальника - дистанция между этими поступками не такого уж огромного размера...
Важнее разобраться в истоках экстремизма отчаявшегося человека. Я все пытаюсь и не могу найти ответ вот на такой вопрос: демократия, к которой мы стремимся, означает власть народа. Но, какое же это народовластие, если в выгоде и выигрыше оказываются все, кроме народа? (Хотя понимаю, что и эти "все" - тоже часть народа.) Наивному трудяге остается криминальный протест, вроде обливания руководящего обидчика уксусной эссенцией. На чем основана западная цивилизованная демократия? Там между работодателем и трудящимся мощнейший буфер - профсоюз, который никогда не допустит, чтобы птичнице вместо живых денег зарплату выдали полудохлыми цыплятами или досками от старых ферм. А у нас между боссом и рабочим пустое пространство - ни парткома, ни профкома, ни совета коллектива, вот и прет наш униженный и оскорбленный труженик к высокому начальнику с кулаками, поскольку за него никто не хлопочет. Ну и сгоряча выплескивает ему в лицо свои обиды вместе с уксусом...
Раньше человек мог "выпустить пар" на собраниях, в комиссиях профкома. Где теперь эти собрания? А если и соберет какой-нибудь директор-демократ трудовой коллектив, то все сидят, набрав в рот воды: попробуй, скажи что-нибудь против - вмиг загремишь под фанфары, а впереди пенсия, старость и т.д. Так что свобода слова, которой у нас так кичатся, существует разве что для работников СМИ, народ же переживает про себя, помалкивает, для него свобода слова - самый короткий путь на биржу труда.
В общем, Госдуме не о многопартийности надобно печься, а о новом законе о профсоюзах. Не получилось из них школы коммунизма, так, может, выйдет школа капитализма? Как мне кажется, наши независимые профсоюзы независимы лишь от трудящихся пока еще масс.
А статья "Нашло" полезна тем, что, может быть, заставит начальников почаще вспоминать булгаковскую фразу: Аннушка уже купила подсолнечное масло (в смысле, кислоту), и не только купила, но даже разлила...