.jpg)
Молодая сербская актриса рассказала корреспонденту «Труда» о съемках мистического триллера «Кольская сверхглубокая»
В этом году легендарной Кольской сверхглубокой скважине исполняется полвека. История самой глубокой горной выработки в мире, закрытой в 1994 году, окружена легендами и мифами. Говорят, опущенные на глубину 12 тысяч метров микрофоны записали звуки, похожие на крики и стоны, после чего скважину стали называть колодцем в преисподнюю... Власти Мурманской области намерены открыть объект для туристов. А пока снимается мистический триллер «Кольская сверхглубокая», премьера которого намечена на осень. Главную роль сыграла молодая сербская актриса Милена Радулович, известная нам по фильму «Балканский рубеж». Впрочем, Милена занята еще в нескольких российских проектах, так что имеет все шансы обогнать по популярности своего соотечественника Милоша Биковича, с которым, между прочим, она оканчивала один актерский вуз в Белграде.
— Милена, чем вас привлек проект «Кольская сверхглубокая»?
— Да хотя бы тем, что в основе фильма — реальные события. Когда предложили сценарий, я стала искать сведения о знаменитой скважине и поняла, что сюжет меня влечет. Это, кстати, моя первая главная роль, сыгранная на русском языке. К тому же моя героиня присутствует абсолютно во всех сценах фильма — подобного опыта у меня еще тоже не было. Да и по поводу многого другого в «Кольской сверхглубокой» могу сказать «впервые».
— Например?
— Например, раньше я никогда не снималась в экшен-сценах, а сейчас на 95% трюки выполняю сама. Для этого понадобились два месяца тренировок с каскадерами. Зато теперь приятно ощущать в теле силу и уверенность.
Еще я впервые побывала на Русском Севере. Когда несколько лет назад смотрела «Левиафан» Андрея Звягинцева, то была поражена божественной красотой природы. А потом узнала, что мне самой предстоит сниматься в городе Териберке, где вел съемки Андрей. Представляете, каким вдохновением это стало для меня? Но настроение у нас не такое, как в «Левиафане» — там это депрессивная осень. Наши съемки проходили в феврале — было ощущение, будто мы на каком-то фантастическом ледяном краю мира, озаренном северным сиянием. Иногда даже казалось, что мы не совсем на Земле. Просто мистическое место, где может случиться что угодно. Наконец, очень понравилась еда, все эти своеобразные, необычные морепродукты... Уверена: я еще туда вернусь!
— И русская зима вас не испугала?
— Не буду лукавить: минус 30 и метель, которые нам обещали в Териберке, — это не то, к чему я привыкла. Но когда мы приехали, погода нас порадовала. Стало солнечно, температура поднялась до 16-10 градусов мороза. Я мерзла, но все вокруг говорили: да что ты, это же почти лето! Пришлось поверить.
— А саму Кольскую скважину видели?
— Нет, она пока недоступна для посещений. И в этом тоже есть своя загадка, интрига. Ведь это проект, который по трудозатратам сравнивают с иной космической экспедицией. Мы снимали рядом, в руднике Заполярный, на глубине 200 метров под землей. Там тоже, представьте, глубоко. К моему удивлению, продюсеры предоставили мне свободу действий: я могла сама определять, каким образом реагирует моя героиня на те или иные обстоятельства.
— Вы хорошо говорите по-русски. Где учили язык?
— Несколько лет назад, чувствуя интерес к русской культуре, начала брать частные уроки. А перед фильмом «Кольская сверхглубокая» со мной два месяца специально занимались произношением.
— Расскажите немного про вашу героиню.
— Тут интересное попадание в сегодняшнюю ситуацию, хотя фильм задумывался до нынешней пандемии: эта героиня — ученый-эпидемиолог, талантливая и амбициозная. Но в карьере по причинам, от нее не зависящим, не все складывается удачно, и ей предлагают поработать над секретным проектом для ГРУ. На этот образ наложили отпечаток место и время действия: СССР, 1984 год. Я старалась узнать побольше про тогдашнюю жизнь в стране, про взаимоотношения людей, про их чувства. Там, например, есть любовная линия. Так вот, в 80-е отношения между молодыми людьми развивались медленнее, зато чувства были глубже, чем сейчас. Так, кстати, и моя мама говорила.
— Как ваши знакомые относятся к тому, что вы снимаетесь в российских проектах?
— Уважительно — в Сербии очень любят вашу страну. У нас большим успехом пользуются многие российские фильмы и сериалы — например, «Достоевский» и «Идиот» с Евгением Мироновым, «Есенин» с Сергеем Безруковым, «Екатерина»... Мой отец очень любит сериал «Кухня», его у нас показывают с самого первого сезона. С детства все мы знаем фильмы Никиты Михалкова, а когда я училась на актрису, мы с однокурсниками, как вы, наверное, уже догадались, были фанатами Андрея Звягинцева. На недавнем фестивале русских фильмов мне очень понравились картины «Дурак» и «Довлатов». А сейчас в Сербии абсолютный хит — «Холоп» Клима Шипенко.
— А что вы скажете о нынешнем сербском кино?
— Наш кинорынок совсем не такой, как у вас. Коммерческого кино все меньше, снимают в основном артхаусные фестивальные фильмы или сериалы. У нас переняли новый западный тренд, создав несколько интернет-платформ, на которых показывают сербские многосерийные фильмы. И это, как выяснилось, на пользу всем: за последние три-четыре года выросло и качество, и количество проектов.
— Где у вас сейчас работы больше — в России или в Сербии?
— У меня все полосами: полгода прожила в Москве, снимаясь в «Кольской сверхглубокой» и в сериале «Грозный» (он еще не закончен, я там играю вторую жену царя Марию Темрюковну). Летом работаю в двух сербских сериалах, а осенью снова пробы в России.
— Что ищут сербские актеры в нашей стране?
— У вас огромная аудитория, развито продюсерское кино, снимается много жанровых фильмов. Картин такого масштаба, как, например, «Балканский рубеж», в котором я работала, в Сербии пока нет.
— Когда у вас возник интерес к русской культуре?
— Во время учебы на факультете драматического искусства в Белградском университете — там преподают по системе Станиславского. Но русскую литературу я любила и прежде — мы еще в школе изучали ее, а в университете ей отводилось почти два года. Играли Гоголя, Достоевского, Вампилова, Разумовскую... Мой любимый писатель — Достоевский, он мне, можно сказать, саму жизнь менял несколько раз. Любимый роман — «Братья Карамазовы» — сформировал мое отношение к религии. В университете переломной работой для меня стала роль Лизы в «Бесах». Я долго над ней мучилась, а когда сделала, поняла: дальше будет легче.
— Еще в каких-то иностранных проектах, помимо российских, участвовали?
— Да, в Сербии, имея западные деньги, очень выгодно снимать фильмы, и многие режиссеры этим пользуются. В эпизодах они занимают местных артистов, хорошо знающих английский. Меня дважды приглашали в подобные проекты на небольшие роли, один раз я оказалась на съемочной площадке бок о бок с обладателем «Оскара» Беном Кингсли.
— Милена, как сейчас в вашей стране относятся к Западу, к той же Америке, бомбившей Сербию в 90-х?
— Открытого антагонизма нет, хотя, конечно, все помнят о тех бомбежках, ведь их последствия ощущаются до сих пор. С другой стороны, американская культура — кино, музыка — это то, без чего сейчас невозможно представить жизнь. Некоторые сербы уезжают работать в США. Хотя я бы не сказала, что мы считаем американцев друзьями.
— Вы говорите об американской культурной экспансии, а на Западе говорят о сербском культурном прорыве, имея в виду мировой успех фильмов Эмира Кустурицы, славу проектов художницы и перформера Марины Абрамович... Кстати, не думаете, что именно болью за судьбу своей страны объясняется то, как жестоко Марина себя истязает во многих своих перформансах?
— Я не думала об этом, и, честно говоря, никогда не была любителем перформанса, хотя как личность Абрамович действует на меня вдохновляюще. Люблю смотреть ее интервью. Она удивительная женщина, и ей, мне кажется, пришлось пройти очень тяжелые времена, ведь долгое время ее совсем не понимали, а то, что она делает, считали полной глупостью. Но Марина сумела отстоять свои идеалы и победила, покорила мир.
— Расскажите, как вы прошли через испытание пандемией?
— Без особых драм. Посидела дома, как все — в Белграде ведь даже объявляли комендантский час. Но у нас все это началось немножко раньше, чем в России, надеюсь, что и закончится скоро. В чем-то самоизоляция была для меня даже приятна и интересна. Я люблю готовить, хотя, честно говоря, результаты не всегда радуют, кулинария — непростое искусство. Начала заниматься йогой. Посмотрела все фильмы, на которые давно положила глаз, да все не хватало времени. Прочитала несколько интересных книг. А главное, выспалась после долгой работы с перегрузками.
— Что вам больше всего нравится в России, а что — нет?
— Меня поражает, что тут люди, которые сидят в ресторане, могут начать вместе петь одну и ту же песню. И делают это талантливо, прекрасно. Нравится, что россияне очень душевные. Когда я впервые здесь работала, то не знала никого и поначалу много времени проводила одна, но постепенно получше узнала коллег, и эти люди мне очень помогли. Во время следующих приездов в Россию мы уже встречались как друзья: Люблю гулять по центру Москвы — он мне кажется сказочным. А что мне не нравится в вашей столице, так это пробки и огромные расстояния — из-за них вы, по-моему, сильно устаете и меньше общаетесь. Ну тут я едва ли открыла вам Америку.