Актер рассказал корреспонденту «Труда» о съемках сериала «Отчим», о том, почему променял Москву на Минск и о цели творчества
В наступающем телесезоне на Первом канале состоится премьера сериала «Отчим» производства «Киностудии КИТ». События саги разворачиваются через семь лет после окончания войны в далеком уральском поселке. Молодая и красивая Анастасия (Карина Андоленко) не верит, что ее возлюбленный погиб. Ждет сына и отец, Василий Прохорович (Владимир Гостюхин). А дальше события принимают драматический оборот: Встретиться с народным артистом Белоруссии Владимиром Гостюхиным мне удалось на съемочной площадке в Минске. В автобус, заменявший гримерку, актер зашел только в 10 вечера после окончания долгого съемочного дня.
— Владимир Васильевич, вы не раз говорили, что фильмы о войне для вас — дело святое. Можно ли сказать, что этот сериал тоже относится к военной теме?
— Безусловно. Действие в «Отчиме» происходит в послевоенные годы, когда и земля, и души еще были опалены войной. Я застал часть той эпохи. Кое-какими ощущениями делился с режиссером Сергеем Гинзбургом, рад, что он прислушался к некоторым моим советам.
— Как вы относитесь к своему герою?
— Это сложный человек, не во всем совпавший со своим временем. Он сибиряк, для него важны не идеологические, а патриархальные ценности. Жесткий, но оставшийся верующим христианином, любит свою семью...
— Совсем не похож на вас. Вы же не противник советской власти и не патриархальный человек?
— Да, это так. И сначала я даже отказывался от этой роли, мне показалось, что здесь слишком сгущены краски. Но, когда вчитался, вдумался и согласился сниматься, нисколько не пожалел об этом. Режиссер глубоко погружен в материал, мы ищем тончайшие нюансы, что в сериальном кино, скажем прямо, случается нечасто. Я впервые снимаюсь вместе с прекрасным артистом Василием Бочкаревым, хотя знаю его давно. Так что команда у нас замечательная. Хотя режим съемок порой бывает чудовищный. Например, сегодня я вошел в кадр в 10 утра и освободился только поздним вечером.
— Самый известный сериал с вами — «Дальнобойщики». Что дала вам эта картина?
— Огромную популярность, какой у меня никогда прежде не было. Хотя до этого я снялся в десятках фильмов у таких знаменитых режиссеров, как Лариса Шепитько, Вадим Абдрашитов, Никита Михалков. Но широкое узнавание пришло именно после «Дальнобойщиков». Хотя популярность — дело приятное, но я же не ради нее снимался в том сериале. Просто с первых шагов в картине чувствовалось, что все происходящее будет волновать зрителя, заставит его сопереживать героям. Так оно и вышло. На встречах со зрителями мне часто говорят, что они с моими героями пережили так много, что им порою кажется, будто я для них как член семьи. Такие признания, не скрою, мне очень дороги. Люблю, конечно, когда зрители припоминают «Восхождение», или «Старшину», или «В поисках капитана Гранта», или сериал «В лесах и на горах», или «Казаки». Но «Дальнобойщики» сыграли еще одну важную роль в моей жизни: после съемок первых серий я сдал экзамен на водительские права, купил «жигули» и научился ездить. А то было как-то неловко изображать матерого шофера, не имея за душой водительского удостоверения.
— Я слышал, вы любите быструю езду?
— Есть такая слабость. Все штрафы мне приходят за превышение скорости. Бывает, гаишники прощают, особенно если милиционер в хорошем настроении. Но я и сам извиняюсь, понимаю, что доброе расположение человека в погонах заслужил не я, а мой персонаж из сериала. А однажды, признаюсь, было дело: меня остановили после банки пива, отправили в больницу на обследование и лишили прав на год. Впрочем, я не мог таить на ребят обиду, поскольку они поступили по закону, а я — нет. Потом меня взяли на поруки, я поклялся свято блюсти правила — и права мне вернули...
— Многие ваши герои — мужики с руками, растущими из правильного места. А вы сами человек рукастый?
— Кое-что умею. До поступления в театральный институт я работал электриком на стадионе, потом полтора года исполнял обязанности инженера-электрика и главного энергетика. А вообще рабочую жизнь начал с 16 лет. И когда поступил в ГИТИС, за плечами уже была трудовая биография. Потом работал в Театре Советской армии мебельщиком-реквизитором, а когда учился в институте, подрабатывал дворником и грузчиком. Так что труда не боюсь.
— Такой опыт важен для актера?
— Да любой опыт важен, было бы куда его пристроить. Мне бы, например, очень хотелось сыграть большую, проникновенную любовь. Уверен, получилось бы, потому что сам прошел через многое, пережил сильные страсти. Но пока именно таких ролей мне не предлагали.
— Вы же четыре раза были женаты?
— Не надо преувеличивать: три. Первый раз расписался с девушкой, с которой у нас были отношения, и должен был уезжать. А у нее началась своя жизнь без моего в ней участия. А следующие браки были более серьезными, особенно третий, продлившийся 20 лет и согретый огромной любовью. Подчеркну: с моей стороны. Взамен хотелось того же, а там этого не было. Я терпел 20 лет, но потом, когда выросла дочка, ушел.
— Хотя именно ради этого самого брака вы и переехали из Москвы в Минск?
— Ну да, влюбился, оставил московскую квартиру, махнул рукой на все. Меня ведь много куда приглашали: Таганка, «Современник», МХАТ, Пушкинский театр. А я уехал, по сути, в никуда, в общагу, в гостиницу при «Беларусьфильме».
— А сейчас не тянет вернуться в Москву?
— Уже нет. Москва сегодня такая блестящая, но из нее исчезло слишком многое из той прежней, поразительной Москвы, которую я обожал больше Питера, где работал и жил месяцами, больше Парижа, где тоже жил достаточно: В сегодняшней Москве слишком силен чуждый мне буржуазный дух.
— Я слышал, вам предлагали возглавить «Беларусьфильм». Почему вы отказались?
— Знаете, в 90-х мне даже предлагали стать министром культуры Белоруссии. Но я же не чиновник, а художник, люблю свободу и не терплю заседаний. Да меня бы наверняка обдурили, обмишурили на этом высоком посту. А зачем мне все это? Вот чего бы мне действительно хотелось, так это открыть в Минске свой театр, который бы развивал традиции русского психологического театра. Перенес бы туда спектакли, которые поставил в Театре-студии киноактера, где работал до недавнего времени, — они там идут с успехом. Веду переговоры с мэром Минска, но, сами понимаете, непростой это вопрос.
— А правда, что у вас сложный характер? Говорят, вы отказывались от ролей у Михалкова, Товстоногова...
— А главное, отказался от роли в фильме у Ларисы Шепитько, которой обязан очень многим. Жалко! Ну а столкновений лоб в лоб с режиссерами и продюсерами действительно хватало. Во время съемок фильма «Урга — территория любви» был момент в степи, когда мы с Никитой Михалковым так сцепились, что искры летели: Ну да что про это вспоминать. Важнее, что из этого вышло, что было снято.
— Вам уже за 70, а выглядите вы бодро, полны энергии и планов. Как это удается?
— Секретов особых нет, есть тяга к здоровому образу жизни. Например, к постоянным занятиям в тренажерном зале. А когда появляется свободное время, уезжаю к себе на дачу в Западную Белоруссию. Называю это место моим раем — и не сильно преувеличиваю. На участке два дома. Можно гулять, бегать, купаться в озерах, зимой — кататься на коньках и лыжах. Собираю ягоды в лесу, катаюсь на лодке по озеру, парюсь в бане. Живу в слиянии с природой. Иногда даже хожу голый, как Адам. Правда, в 50 километрах строится атомная станция, ждем ее пуска с беспокойством.
— И напоследок, Владимир Васильевич, спрошу вас: цель творчества — самоотдача?
— Именно так! Эти слова Пастернака для меня все равно что библейская истина. Я действительно никогда не стремился к внешнему успеху, к узнаваемости. А теперь уже стало совершенно очевидно, что куда важнее шумихи — возможность и желание честно работать, отдавая зрителю все, что только можешь. Слава Богу, пока у меня сил на это хватает.