БЕСЛАН
Вчера в 9 утра тишину городов Северной Осетии нарушили громкие звуки автомобильных
БЕСЛАН
Вчера в 9 утра тишину городов Северной Осетии нарушили громкие звуки автомобильных сигналов. Они напоминали, что исполнилось 9 дней, как в бесланской школе N 1 от рук террористов пролилась первая кровь заложников и начался отсчет жертв беспрецедентного злодеяния.
Все эти дни республика оплакивала более трех сотен погибших, искала без вести пропавших и, конечно же, делала все, чтобы быстрее поставить на ноги раненых и чудом выживших в том кромешном аду. Самых тяжелых пострадавших отправили в лучшие клиники Москвы и Ростова-на-Дону.
Уже вечером 3 сентября, сразу после кровавой развязки, в Беслан на "перекладных" из Кисловодска добралась бывший главный врач ростовской детской клиники депутат Госдумы Ольга Борзова.
- К тому времени, - вспоминает Ольга Георгиевна, - из школы вырвались (а кое-кого вывели и вынесли) 18 первых детей, которых я осмотрела в бесланской больнице. Все они имели небольшие сочетанные травмы. Детей с тяжелыми ранами сразу увезли во Владикавказ в республиканскую детскую больницу. Тогда было 209 таких детишек. Я срочно связалась с ростовским губернатором и попросила отправить сюда лучших детских врачей.
- Вы знаете, что особенно поразило? - У Ольги Георгиевны наворачиваются слезы на глазах. - Рисунки детей, переживших почти трехдневный кошмар в школе. Они рисовали спортзал с точным расположением взрывных устройств, убитых, испачканных кровью людей...
Один мальчик, лет 12-ти, с 40-процентным ожогом тела, в состоянии травматического шока шептал: "Я же мужчина, борец и выдержу эту боль..."
Таких эпизодов за 9 дней работы здесь у Борзовой накопилось немало. Особую благодарность и низкий поклон заслужили местные медики, которые под пулями бандитов вытаскивали раненых, без приказов и просьб оставались и остаются на рабочих местах.
В бесланской больнице в поиске очевидца событий, о которых многие их участники просто отказываются говорить, мне повезло. Узнав, что я из "Труда", мне уделила внимание З. Зусмановская, учительница родного языка и литературы, работающая 25 лет в той самой школе, которую захватили бандиты.
- Дети только выстроились на торжественную линейку, посвященную началу нового учебного года, - тихо говорит учительница, - как вдруг, один за другим, на площадку вбежали люди с оружием. Кто-то их них скомандовал: "Все, быстро в спортзал, в спортзал!" Никто не понял, в чем дело, растерялись... Уже потом, когда нас загнали в школу, какой-то мужчина стал возмущаться и попытался выскочить из спортзала, но его тут же пристрелили. - З. Зусмановская чуть помолчала, спазм перехватил горло. - Я стараюсь не думать о тех днях. Не получается. В голове засел плач детей. А в последний день бандиты особенно озверели: не давали им ни глотка воды.
В заминированном спортзале постоянно в разных концах находились два боевика. Мы знали, что расстреляли несколько мужчин, которые сцепились с боевиками.
По Владикавказской центральной клинической больнице скорой помощи меня сопровождал ее главный врач Казбек Гусов.
- Видите, что творилось здесь в первый день, - показывает он на то место, где должна быть дверь. - Железную дверь посетители выломали. Пришлось даже милицию вызывать, чтобы как-то регулировать поток родственников раненых...
Напоследок я все же задал не очень тактичный по ситуации вопрос: сколько же платят за самоотверженный труд ему и его коллегам?
- Я получаю 5 тысяч, врачи две-две с половиной. Медсестра высшей квалификации - около 2 тысяч рублей.
Казбек Гусов проводил меня на улицу. Мы прощались, когда к нам подошел старший лейтенант милиции и спросил:
- Куда, скажите, подогнать машину с гуманитарной помощью из Кисловодска?
Еще одно живое проявление поддержки всей страной маленького Беслана.
Владимир ЛОКТЕВ, спец. корр. "Труда". Северная ОСЕТИЯ.
МОСКВА
Ровно пять лет назад легли спать и не проснулись 106 москвичей. В ночь на 9 сентября 1999 года в столице террористами был взорван жилой дом на улице Гурьянова, 19. Вчера у мемориала, который стоит на месте взорванного дома, по традиции собрались люди - бывшие жильцы и родственники погибших. Они клали цветы к небольшому с мраморным постаментом памятнику, зажигали свечи...
Взрыв на Гурьянова перевернул жизнь десятков москвичей. Среди тех, чью жизнь перевернул тот взрыв,- Татьяна Горбылева. В ее семье погибли трое: дочь Юля, зять Андрей и внук Артем. Зять и внук оказались в "черном списке" из 13 погибших, чьих останков так и не нашли. До сих пор Татьяна Горбылева каждую неделю ездит на кладбище, ходит в церковь. После теракта ей выплатили компенсацию - около 50 тысяч рублей. Но она не оставляет надежды получить компенсацию через суд.
Не потому, что так уж нужны деньги. Просто считает, что выплаченная сумма никак не соответствует тому, что она потеряла.
Столичные власти практически сразу приняли решение построить для пострадавших новые дома. Вот только возвели их в том же районе, поэтому многие отказывались переезжать в новостройки. Кроме того, новые квартиры оказались по площади существенно больше прежних. За "лишние" метры пострадавшим предложили доплатить по себестоимости. Но даже такие деньги могли найти далеко не все желающие. Этим обстоятельством беззастенчиво воспользовались мошенники.
Некая фиктивная "Татьяна Долгих", директор фонда "Родительская помощь" (впоследствии ею оказалась дважды судимая Жанетта Петриченко), предъявляла пострадавшим удостоверение на имя сотрудника управления соцзащиты столичного правительства, объясняя, что работает совместно со службой спасения. А потом предлагала помочь в получении жилья в кратчайшие сроки. Мошенница вела ловкую психологическую игру. Сперва она предложила пострадавшим отличную мебель по бросовым ценам. Мебель действительно оказалась качественной и ей поверили. К тому времени Петриченко вычислила наиболее уязвимых с точки зрения закона людей и предложила им помочь в приобретении квартиры. Клиентами оказались беженцы из Грузии, Абхазии и Казахстана, полулегально проживавшие в общежитии на Гурьянова, 17. 18 человек, в числе которых были шестеро жителей взорванного дома, решили довериться Петриченко и отдали ей практически все деньги, которые получили в качестве компенсации. Точку в деле мошенницы поставил Гагаринский межмуниципальный суд, приговоривший ее к 11 годам лишения свободы.
А вот трое москвичей, чьи родственники погибли в сентябре 1999 года во время терактов на улице Гурьянова и Каширском шоссе - Людмила Кнутова, Тамара Горбылева и Галина Бурова, - все еще судятся с государством. Они требуют от него (в лице Минфина РФ) возмещения морального и материального вреда. Общая сумма этих исков - 1 миллион триста тысяч долларов. Но власти, похоже, полагают, что сделали для них все, что могли...
Бывшие жители дома каждый год собираются здесь целыми семьями. Зачем?
- Мы хотим найти соседей, - говорит Любовь Васильевна Фролова. - Наш дом был заводским, АЗЛК построил его для своих рабочих, поэтому все знали друг друга. Я жила в первом подъезде. Ночью 9 сентября мы проснулись от взрыва, сильный такой хлопок, от которого оконные стекла пошли трещинами. Дочка выглянула в окно - во дворе выбегали люди. Мы тоже взяли документы и бросились из квартиры. Помню, уже на улице я заметила, что на мне из одежды - только ночная рубашка... Сейчас мы живем на Братиславской, там нам дали новую квартиру. Она побольше прежней, так что этим мы довольны. А сейчас, когда мы посмотрели, что творится в Беслане... Какой это ужас! Мы, наверное, как никто, понимаем этих людей. Не дай Бог пережить такое.
Андрей ПОЛУНИН, Галия ГАЛИМОВА.