Инициаторы проекта заверяют, что в их намерения не входит "бередить старые раны". Они считают, однако, что народы Европы должны знать, что пришлось испытать и пережить миллионам немецких переселенцев уже после окончания второй мировой войны. Авторы идеи называют свой проект "вкладом в сближение народов", поскольку прочное взаимопонимание между ними возможно лишь на основе полного и объективного знания фактов истории.
Все безвинные жертвы войны, безусловно, имеют право на сочувствие и солидарность вне зависимости от своей национальной принадлежности. Но недопустимо использовать эти чувства для нагнетания враждебной атмосферы в отношении народа, принесшего наибольшие жертвы во второй мировой войне.
Даже беглое ознакомление с фактами шестидесятилетней давности дает совсем иное представление о роли СССР в вопросе о переселении немцев, чем господствующие на Западе стереотипы. У советских людей не было причин для симпатий к немцам после того, что войска СС и вермахт натворили на их территории. Но именно советские оккупационные власти в Германии не раз обращались в Москву с просьбами содействовать смягчению условий выселения немецкого населения из сопредельных государств. В рапортах военных комендантов в районах Восточной Германии, прилегающих к границе с Чехословакией и Польшей, постоянно сообщалось о негуманном порядке выдворения немцев.
Выселяемым судетским немцам (почти сплошь женщины, старики и дети) давался только час на сборы, им разрешали брать с собой имущество стоимостью лишь 5 марок, и не предоставлялся транспорт. График прибытия переселенцев не согласовывался с советской стороной, что до крайности осложняло предоставление даже временного жилья в и без того пострадавших от боев населенных пунктах. Все это ставило в невероятно трудное положение местное население и советскую военную администрацию (снабжение населения продовольствием обеспечивалось исключительно за счет армейских резервов). Часть переселенцев умирала по дороге, среди добравшихся до немецкой территории были часты случаи самоубийства.
Еще большее беспокойство вызывали условия переселения немцев из вошедшей в состав Польши Силезии. Неоднократно докладывалось о голоде среди немецкого населения, отказе польских властей снабжать его продовольствием, об убийствах немцев участниками вооруженных польских групп, необоснованных арестах, длительном тюремном заключении с применением побоев и издевательств. Сообщалось о фактах репрессий против антифашистски настроенных элементов среди немецкого населения; часто основанием для этих репрессий было сотрудничество немцев с Красной Армией. Для сборов предоставлялись 20-30 минут, с собой можно было брать не больше 20 килограммов. Иногда переселенцы поджигали свои дома, чтобы они не достались полякам.
На основании обращений военных Москва предпринимала попытки добиться по дипломатической линии некоторого смягчения методов выселения немцев из Чехословакии и Польши. Чехословацкие власти с большей готовностью откликались на обращения советской стороны, польские с меньшей. Всего из Чехословакии были высланы около 3 миллионов людей, с западных земель Польши - около 4 миллионов.
Возможность более гуманного решения проблемы переселения немцев на территорию Германии была доказана практикой советских властей в отношении населения Калининградской области, вошедшей в 1945 году в состав СССР. Основная масса выселений немцев пришлась на 1947 - 1948 годы, когда обстановка в Советской зоне оккупации Германии более или менее нормализовалась. Выселяемым разрешалось взять с собой до 300 килограммов личного имущества на семью в соответствии с обычными таможенными правилами СССР для вывоза. Каждому из них выделялся "сухой паек" на 15 дней по советским нормам снабжения рабочих промышленности и связи; определенные суммы денег обменивались на германские оккупационные марки. Немцы оставили советским конвоирам около 280 благодарственных писем с выражением признательности за человеческое обращение.
Бурный всплеск эмоций в Варшаве и Праге в связи с проектом Союза изгнанных объясняется не столько им самим, сколько параллельно предпринимаемыми фондом "Прусская опека" шагами по возбуждению в международных судах дел о возвращении имущества переселенцев или о выплате компенсации за него. Чтобы не отягощать отношения ФРГ с новыми членами Евросоюза, германское правительство начало консультации с Польшей и Чехией по поводу проекта. Представители Польши потребовали расширить обсуждаемую тематику, включив в нее судьбу всех изгнанников Европы, в первую очередь поляков, якобы насильственно выселявшихся с территории Западной Украины и Западной Белоруссии после включения последних в состав УССР и БССР. Однако население Западной Украины и Западной Белоруссии самостоятельно решало вопрос о своем гражданстве и свободно выбирало, переезжать ли ему в Польшу или оставаться на месте. На быстрейшем переселении настаивали сами польские власти, которые были заинтересованы в незамедлительном заселении западных земель, пустевших по мере выселения силезских немцев.
Ради "сохранения атлантической солидарности" в Евросоюзе власти ФРГ, Польши, Чехии, Словакии, Венгрии вместо берлинского "Центра изгнанных" наметили создание "европейской сети" центров документации об изгнанных. Этот план уже сейчас предстает как средство идеологической обработки общественного мнения в традициях времен "холодной войны". Судя по высказываниям некоторых участников проекта, во главу угла деятельности этих центров должны быть поставлены порядком набившие оскомину "тоталитаризм", "сталинские преступления" и т.д. За всем этим просматривается намерение еще раз оживить формулу "империи зла" в приложении на сей раз к независимой России. "Сеть памяти и солидарности", как должна называться проектируемая система центров, станет на деле сетью отчуждения и вражды, воскрешающей и нагнетающей все этнические, территориальные, конфессиональные споры, существовавшие, существующие или только еще зарождающиеся в Европе.
Проблемы, о которых заявил Союз изгнанных ФРГ, действительно существуют. Но они существуют не в отрыве от реальностей, созданных преступными действиями Германии, начавшей первую и вторую мировые войны, а также поведением политиков других стран, предоставивших ей такую возможность. Возможно, стоит подумать над созданием Общеевропейского института истории XX века для подготовки коллективного исследования, которое решило бы наконец задачу объективного освещения событий этого ключевого для Европы и мира столетия.