ЕЩЕ НЕ ОДНУ СЕНСАЦИЮ

Главная Жизнь 01:01 10 Октября 2002 7261

"Искусство Шостаковича никогда не умрет, бессмертно, ибо оно правдиво и прекрасно...""Музыка Стравинского, Прокофьева, Шостаковича, Шенберга - это искусство тоталитаризма, в противовес искусству религиозному, национальному, народному..."Эти полярные выска

Сергей Бирюков

Напечатать

- Перед тем как передать рукопись в издательство, я долго и мучительно думал, своевременно ли печатать эти весьма нелицеприятные дневниковые записи - порою явно не бесспорные, отражающие сложные духовные искания автора? - делится со мной племянник и творческий наследник Георгия Свиридова Александр БЕЛОНЕНКО. - Советовался с близкими друзьями Георгия Васильевича из композиторских и литературных кругов. Обращался за советом и к Александру Исаевичу Солженицыну, писателю и человеку, чей авторитет был очень высок в глазах Свиридова. Солженицын сказал: надо печатать, но выборочно, осторожно, чтобы не навредить музыке Свиридова. И вот на семейном совете мы все-таки решились: мама дала согласие, она была правонаследницей Георгия Васильевича - своего родного брата (бедная моя мама так и не дожила до выхода книги в свет, она бы порадовалась этому событию). Что касается нелицеприятности, то на презентации книги на недавней Московской международной книжной ярмарке ко мне обратился один читатель, человек науки, физик по образованию, и сказал, что записи Свиридова - это прежде всего свод глубоких и страстных размышлений о духовной жизни эпохи, и по тону они даже вызывают в памяти пламенное, бескомпромиссное слово протопопа Аввакума. Видите, есть и такие отзывы. Таким образом, как мне представляется, главное в книге - взгляды на жизнь, на судьбы своего Отечества выдающегося художника-мыслителя, его мысли о назначении искусства, о современном художественном процессе. Перед нами встает уникальная личность"со своим неповторимым образом мыслей, со своими страстями и пристрастиями, со стремлением сказать о жизни правду "с последней прямотой". Мы можем познакомиться с творческими планами композитора, целыми кусками его жизни. Наконец, это документ времени, XX века, одно из редких свидетельств очевидца эпохи грандиозного перелома в истории России. Свиридов очень остро переживал перестройку и писал, что называется, по живым следам, порой - почти как репортер. Единственное, чего я опасаюсь: в этой книге кто-то будет искать пикантное, остренькое, скандальные разоблачения - то, про что герой Достоевского говорил: "Обнажимся и заголимся". Вот это было бы обидно...
С начала 1970-х дядя регулярно вел записи в тетрадях крупного формата, их накопилось около 50, да штук сорок маленьких блокнотов и записных книжек. Опубликована только малая часть - тексты 19 больших тетрадей. Подавляющая часть записей сделана его рукой, некоторые - супругой композитора Эльзой Густавовной и мною под его диктовку. Кстати, сам факт этой диктовки говорит, на мой взгляд, о том, что он считал свои мысли важными не только для себя самого и предполагал, что впоследствии с ними ознакомятся другие люди.
- Однако в книге так много "немодных" мыслей - не только о Шостаковиче (кстати, педагоге Свиридова), но и о людях, которые в нынешней, почти официальной мифологии возведены чуть ли не в святые - например, о Сахарове, который в глазах Георгия Васильевича не был спасителем России, а, наоборот, принадлежал к числу тех, кто вольно или невольно толкал страну "под Запад", готовя ей судьбу новой колонии...
- Знаете, официальная мифология - продукт весьма скоропортящийся. А вы не задаетесь порой вопросом, как оценил бы сам Сахаров плоды своей общественно-политической деятельности, доживи он до наших дней?
Но вернемся к музыке. Например, П. И. Чайковский по поводу премьеры оперы "Нерон" в Париже и поднятого в связи с этим шума в прессе назвал ее автора, своего учителя Антона Григорьевича Рубинштейна "шутом гороховым". Ничего подобного в оценках Свиридова по отношению к Шостаковичу нет и быть не могло. Дядя прекрасно понимал, что музыка Дмитрия Дмитриевича - выдающееся явление, что его учитель - гений, тогда как Петр Ильич, бесконечно признательный своему учителю за науку, понимал, что опера "Нерон" - не лучшее произведение талантливого (но не гениального) композитора и что ее премьера - невеликое событие культуры.
К тому же между многими художниками-современниками существовали непростые отношения. Ведь известно, что Стравинский называл Шостаковича "провинциальным гением". В то время как (со слов Свиридова) Шостакович называл Стравинского "гениальным холуем". Ну и что из этого? Разве эти взаимные колкости, эмоциональные всплески снижают ценность их творчества? Между прочим, каждый из них пусть в резкой форме, но подмечал какие-то реальные слабые места, которые есть у любого, даже великого художника.
Вы хотите, чтобы записи Свиридова напоминали учебник истории советской музыки М. Тараканова или Е. Долинской? На днях разговаривал с композитором Сергеем Слонимским, и он заметил, что через оценки творчества разных композиторов, будь то классики или современники, становится понятнее само творчество Свиридова, его художническая позиция. Думаю, это верное наблюдение. И Шостаковичу не все нравилось в творчестве Свиридова, например, не нравилась "Патетическая оратория", в том числе сам факт написания ее на стихи Маяковского, которого Дмитрий Дмитриевич не любил.
- Но, кажется, и Маяковскому от Свиридова досталось?
- Пожалуй, более других. Знаете, это очень сложная тема. Могу только сказать твердо: судя по нашим разговорам с дядей, до конца своей жизни он пронес убеждение, что Маяковский - великий поэт. Он говорил о величии его души. Считал, что его работа в "Окнах РОСТА" - образец полной самоотдачи, если хотите, жертвенности. Считал, что слова "каплею льешься с массами" очень точно выражают близкое ему понимание соборности искусства - жить и чувствовать сообща, передавать в своем искусстве чаяния народа. Свиридов считал, что и Блок, и Есенин, и Маяковский приветствовали и воспели революцию, но из них один только Маяковский стал "поэтом Власти". Вот этого Георгий Васильевич не мог простить ему, как не мог простить и его отношения к Есенину. Вообще, Есенин, его творчество, его судьба были для Свиридова путеводной звездой...
- Есть и еще более "неудобная" тема. Нередко Свиридов упоминает о евреях, причем некоторые его высказывания вызывают, мягко говоря, противоречивые чувства. Не кажется ли вам, что обвинения в довольно одиозных проявлениях - например, юдофобстве, которые в определенных кругах предъявлялись Свиридову, не лишены какого-то основания?
- Если бы я хоть на минуту усомнился, в точности ли выражают дядины записи, сделанные в определенный момент жизни, его принципиальный взгляд на "еврейский вопрос", то не стал бы их публиковать. Да, иные его резкие высказывания можно при желании интерпретировать как проявление "антисемитизма" (впрочем, если вы заметили, некоторые его высказывания о русском человеке вполне можно причислить к "русофобским"). Но Свиридов, сам человек народный, с высоким чувством национального достоинства, никогда не испытывал неприязни ни к какому народу, в том числе и к еврейскому. Более того, евреев он относил к великим народам, к которым причислял тех, кто имеет не только свой язык и свою письменность, но и свой алфавит. Не говорю уже о Библии, о Псалтыри, которая для него, знатока поэзии, была высшим проявлением поэтического гения. Одно из последних его сочинений - третья часть "Песнопений и молитв" (которая называется "Из Ветхого завета") написана на тексты псалмов Давида.
Не забывайте, что одно из самых сокровенных его произведений, вокальная поэма "Отчалившая Русь" на стихи С. Есенина посвящена памяти Арнольда Наумовича Сохора - известного ленинградского музыковеда, одного из наиболее близких Свиридову людей. В опубликованных нынче записях речь идет не о народе, а о конкретных людях или этнически однородных социальных группах людей. Некоторые, кстати сказать, не им открыты. Ведь не Свиридов первым разглядел явление Швондера в русской революции. Не Свиридов первым заговорил о вполне реальной влиятельной мировой силе - еврейском банковском капитале... Понимаете, записи Свиридова - это взгляд на жизнь с какой-то очень высокой точки отсчета, это пророчества, это, как порой представляется, "современный апокалипсис". Проявлению бытовых, мелких чувств, вроде ксенофобии, здесь нет места.
- "Музыка Губайдулиной - какой-то сухой дамский онанизм", музыка Андрея Петрова "затопила Мариинский театр подобно тому, как если бы в нем лопнули канализационные трубы", "слюнявая поэзия" Андрея Вознесенского... Вы не боитесь, что на вас как на издателя книги, да и как на наследника (с Георгия Васильевича уже не спросишь) обиженные подадут в суд за оскорбление личности?
- Помните, откуда пошло крылатое словосочетание "Могучая кучка"? Ведь это В. Стасов так подправил критиков - оппонентов Балакирева, Мусоргского, Римского-Корсакова, которые сравнивали творчество наших великих композиторов, извините, с кучкой дерьма... Мало ли было крепких слов, сказанных в адрес того или иного современника в разные времена? В прошлом году я был удостоен чести беседовать со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II. Рассказал о том, что готовлю записи Свиридова к публикации. Естественно, говорил об их содержании, цитировал некоторые мысли Георгия Васильевича, поделился своими сомнениями относительно того, стоит ли их публиковать или нет. Его Святейшество выслушал мою тираду и сказал: "Ну что ж, Свиридов - это такой художник, который заслужил право высказывать свои мысли". Что касается оценок современников, то я не предал огласке все те "рискованные" моменты, где дядя впрямую переходит, что называется, на личности, и оставил только оценки либо творчества, либо каких-то конкретных произведений или общественной деятельности того или иного творца. Уж какие из этих оценок - справедливые, какие - необъективные, - судить читателю... Моя задача была - передать в точности текст и прокомментировать его. За подлинность текста ручаюсь.
- То ли случайно подобрались так "сюжеты" нашего с вами разговора, то ли нет, но возникает впечатление, будто Свиридову очень многое в этой жизни не нравилось, а нравилось, наоборот, очень немногое.
- Отвечу вам словами самого Георгия Васильевича: "Мы - гости здесь на земле, но как прекрасен мир! Сколько в нем красоты, сколько печали!". Думаю, что ваше впечатление вызвано тем, что в книгу вошли записи эпохи мучительной перестройки и самые последние, 90-х годов. Увы, эти годы давали пищу для безотрадных мыслей не одному Свиридову. Георгий Васильевич сравнивал свою жизнь этих лет с жизнью первых христиан в древнеримских катакомбах, посреди языческого бесчестья. "Это не жизнь, а "Ночь на Лысой горе" - шабаш зла, лжи, вероломства и всяческой низости. Все это происходит на фоне кровопускания, кровопролития пока еще скромных масштабов, но имеющий глаза да видит: в любой момент может политься большая кровь, за этим дело не станет!"
Эта запись сделана накануне августовских событий 1991 года. Свиридову был дан дар предвидения. Мне показалось, что его мысли, несомненно, интересные и для будущего читателя, имеют для нас, живущих в сегодняшней России, особую ценность как продукт саморефлексии личности, способной выразить общественное, народное самосознание. Кроме того, я понимал, что рано или поздно записи были бы опубликованы. Но через 50 или 100 лет будущим публикаторам было бы намного сложнее прокомментировать их, понять, в какой обстановке жил композитор, почему он мыслил именно так.
Если говорить о скромной заслуге моей и моих помощников в нынешнем издании, то это, помимо поиска, изучения рукописей и их перепечатки (чем занималась моя жена), - 750 комментариев, большая часть которых сделана мною на основе живого общения с людьми, лично знавшими Свиридова. А еще - указатель на 2362 имени и названия, наглядное свидетельство масштаба интересов и самой личности Свиридова.
- Книга вышла - что дальше?
- Помимо продолжения издания Полного собрания сочинений Свиридова - это, можно сказать, работа на всю оставшуюся жизнь (в текущем году благодаря фонду "Святыни России" при поддержке Газпромбанка должны выйти в свет три тома), - сейчас занимаюсь фоноархивом композитора. Дядя в процессе сочинения музыки включал диктофон и записывал ее в своем собственном исполнении. На кассетах сохранилось 278 произведений. При помощи гранта президента РФ мне удалось переписать их на компакт-диски. Получилось 104 диска общей протяженностью звучания более 106 часов! Помимо музыки, сохранилось часов на тридцать записей бесед, интервью, размышлений вслух Георгия Васильевича. Представляете, какой ценный это материал! Не говоря уж о том, что в аудиозаписи сохранились произведения, которые не записаны в нотах. Сейчас с помощью композитора Г. Белова мы восстанавливаем по записи целую кантату "Петербург" на слова А. Блока, которая должна будет прозвучать 15 ноября в Мариинском театре в благотворительном концерте, устраиваемом фондом "Святыни России" в честь 300-летия со дня основания Петербурга.
Свиридов преподнесет нам еще не одну сенсацию...

Напечатать

Жизнь 00:10 / 07 Марта 2024 5288

Псы тоже летают

В тестовом режиме запущена новая услуга - перевозка питомцев на соседнем пассажирском кресле

Евгений Смирнов

Труд

А помните, как «Аэрофлот» обвиняли в бездушном отношении к путешествующим животным? Критика имела последствия. Как сообщила пресс-служба компании, по итогам прошедшего года на треть увеличилось количество...