Недавно Госдума обсуждала многостраничный документ - подготовленную Минэнерго перспективную
Недавно Госдума обсуждала многостраничный документ - подготовленную Минэнерго перспективную программу энергетической стратегии России на период до 2020 года. Столь далекий "загляд" в будущее в общем-то оправдан: топливно-энергетический комплекс имеет очень большую инерционность. Поэтому приходится со значительным запасом времени определять потребность страны в энергоресурсах, планировать развитие мощностей, искать надежные источники инвестиций.
По мнению министра энергетики Александра Гаврина, представлявшего стратегию, будущее нашего ТЭКа выглядит достаточно оптимистично. Министр упирал на то, что для обеспечения ежегодных темпов роста ВВП в размере 5-5,5 процента Россия должна к 2020 году увеличить добычу нефти до 360 миллионов тонн, угля - до 439 миллионов тонн, газа - до 700 миллиардов кубометров, а производство электроэнергии довести до 1,62 триллиона киловатт-часов. Проведение намеченной отраслевой политики, уверяет А.Гаврин, позволит к 2020 году россиянам стать более бережливыми, экономить в общей сложности до 1,4 миллиарда тонн условного топлива.
Перспективы, что и говорить, неплохие. Но обсуждение стратегии ТЭКа, как это у нас обычно бывает, в конечном итоге свелось к одному вопросу - денежному. Без достаточных средств, всем понятно, энергетику на новый уровень не поднять. Стоит ли удивляться, что призыв прагматично настроенного главы РАО "ЕЭС России" Анатолия Чубайса к участникам обсуждения сосредоточиться на проблемах ближайшего будущего, а не далекого "послезавтра", был охотно поддержан на парламентских слушаниях. Ведь, несмотря на оптимистические прогнозы высокопоставленных чиновников, уже сейчас заметны тревожные признаки надвигающегося энергетического кризиса: веерные отключения электроэнергии на предприятиях и в населенных пунктах, перебои в снабжении регионов энергоресурсами, обветшание основных фондов самой энергетики. Надо признать, что наш ТЭК оказался не готов даже к незначительному росту экономики. Стоило заработать промышленным предприятиям, которые до того "лежали на боку", как энергоресурсов стало заметно не хватать. Уже в 2000 году рост энергопотребления превышает производство электроэнергии. Положение усугубляется неизбежным объективным процессом сокращения объемов добычи природного газа, поскольку ныне действующие месторождения работают на пределе своих возможностей, а на ввод новых мощностей нет достаточных средств.
Вроде бы понимая трудности газовиков, РАО "ЕЭС" несколько увеличило потребление угля на электростанциях. Но перевести все ТЭС на уголь, по мнению электроэнергетиков, пока не представляется возможным. Ряд специалистов предлагает использовать в качестве топлива для ТЭС попутный нефтяной газ. После соответствующей подготовки, осушки и очистки он действительно пригоден как топливо для электростанций. По оценке экспертов, потенциальный рынок попутного газа, который энергетики могли бы использовать, равен примерно 35 миллиардам кубометров в год. Хотя и здесь не все так просто. Как заявил недавно заместитель председателя правления Газпрома Петр Родионов, реализация попутного нефтяного газа по действующим ценам может быть рентабельной, если будет изменена система образования цены природного газа.
Перспективную задачу обеспечения энергоресурсами можно отчасти решить, опираясь на энергосберегающие технологии и усиление поиска новых, альтернативных источников энергии. Предстоящий в конце декабря пуск Северо-Западной ТЭЦ, где будут использованы самые современные турбинные установки с парогазовым циклом - первый шаг на этом пути.
В России ученые и практики занимаются также разработками, основанными на использовании возобновляемых источников энергии - солнца, ветра, морских волн. Кое-где уже действуют экспериментальные приливные и геотермальные электростанции. Существуют и по-настоящему уникальные, прорывные проекты, такие, например, как искусственный смерч, способный вырабатывать электроэнергию. Но это пока всего лишь экзотика, хотя и увлекательная. А вот дряхлеющее оборудование на действующих электростанциях - суровая реальность сегодняшнего дня.
Значительные инвестиции требуются не только электроэнергетикам, но и другим отраслям ТЭКа. Однако у самих энергетических компаний достаточных средств нет, и государство им помочь вряд ли сможет. Поэтому и электроэнергетики, и газовики так озабочены огромными долгами потребителей. Неплатежи уже исчисляются астрономическими цифрами. Отдавать деньги должники не спешат. Поэтому и приходится предпринимать жесткие меры, чтобы уменьшать бартер и увеличивать долю "живых" денег в расчетах.
А теперь, с учетом сказанного, взглянем еще раз на энергетическую стратегию, представленную министром. Он считает, что если долгосрочная программа будет реализована, это "обеспечит рост продукции промышленности и строительства в 3,2-3,9 раза, сельского хозяйства - в 2,1-2,2 раза, инвестиции в основной капитал - в 4-5 раз".
Оптимизму А. Гаврина можно позавидовать. Однако у оппонентов несколько иное мнение о министерской программе. В частности, академик Отделения экономики РАН Дмитрий Львов полагает, что существует четкая взаимосвязь внешней энергетической оснащенности производства, объема внутреннего энергопотребления и ВВП. Основные направления развития страны на десять лет предполагают пятипроцентные среднегодовые темпы роста экономики. С учетом закономерностей, лимитирующих развитие экономических систем, это соответствует минимум 12-13-процентному росту в ТЭКе. Подобных темпов у нас в стране не было даже в лучшие годы. Для того, чтобы обеспечить такой рост, нужно снизить энергоемкость ВВП на 170 процентов (в настоящее время она в три с половиной раза превышает уровень развитых стран). Такой рост вряд ли возможен.
Создается впечатление, что нам в очередной раз сулят "светлое будущее", не обеспеченное реальными ресурсами и возможностями.