Он надеялся на Москву, а поддержку и союзников нашел в родном городе. Самарская губернская Дума, куда тоже обратился неугомонный Крестин, не только вникла в ситуацию, но и приняла 13 декабря 2005-го специальное постановление N 2022. Этот документ предписывает внести в Госдуму в порядке законодательной инициативы предложение по совершенствованию пенсионной системы. Речь идет о существенной поправке - чтобы инвалиды Великой Отечественной войны, не имеющие пятилетнего стажа работы, получали, помимо пенсии по инвалидности, еще и базовую трудовую пенсию по старости. Самарская губернская Дума оказалась единственной в стране структурой власти, которая не отмахнулась от надоедавшего чиновникам правдоискателя и предприняла реальные шаги для реализации здравой идеи.
Расскажу лишь об одной судьбе - инвалида войны Василия Никитича Сальникова. Он ушел на фронт в 19. Как положено дрался с врагами. В апреле 1942-го в бою ему взрывом оторвало кисти обеих рук. Стал инвалидом первой группы. Но особенно тяжело пришлось в старости, когда Сальников оказался один, без близких родственников. Ухаживать за ним стала сердобольная пенсионерка Татьяна Владимировна Козлова, вдова его давно умершего племянника. Пенсия инвалида войны Сальникова в прошлом году составляла 4790 рублей, и еще 926 доплачивал самарский областной бюджет. Денег не хватало, и Татьяна Владимировна подрабатывала, не чураясь любого дела, например, мыла подъезды, чтобы хотя бы время от времени побаловать ветерана хорошим сыром или другим продуктом подороже. Чуть более года назад наша газета ("Труд", 11 ноября 2004-го) рассказывала о нелегком житье-бытье инвалида. "Мясо покупаю раз в неделю, чтобы сварить щи, - неохотно признавалась Татьяна Владимировна, - а о фруктах только мечтать приходится".
Соседом Сальникова и оказался Василий Егорович Крестин, проживающий этажом выше. Он с фашистами не воевал ( в 1941-м ему исполнилось только 12), но те годы запомнил навсегда. Видя, как бедствует ветеран, Крестин очень переживал за него. В разговоре со мной говорил резко, не скрывая негодования: "Горько и стыдно. Ведь все мы обязаны фронтовикам, которые отстояли независимость Родины, а теперь государство вот так "щедро" благодарит их... ". Узнав, что в отличие от многих других инвалидов ветеран не получает пенсии по старости, Крестин пошел к работникам социального обеспечения в райсобес. Но те только развели руками: "У вашего фронтовика нет трудового стажа. Значит, и этой пенсии не полагается". "Да какой трудовой стаж может быть у человека, вернувшегося с фронта без рук?" - с трудом сдерживаясь, спрашивал Василий Егорович. Ему объясняли: таков закон, сделать ничего нельзя. И тогда он стал добиваться изменения несправедливого закона.
Куда только не обращался "самарский Дон Кихот", как назвал его один из моих собеседников, - в Российский комитет ветеранов войны, к депутатам Государственной Думы, в Пенсионный фонд, к профсоюзным деятелям... Получал вежливые или казенно-равнодушные ответы. "Брось, Егорыч, - советовали друзья, - ты что - российскую бюрократическую машину надумал победить?". А он, не боясь показаться смешным, гнул свое, отправлял "заказные с уведомлением", подшивал в папку полученные ответы. "Не может же быть всегда такая несправедливость, они должны наконец понять", - твердил он.
Крестин был и остается человеком, как говорится, с активной жизненной позицией. Почти полвека трудится он на знаменитом Самарском моторостроительном заводе (нынче производственное объединение имени Фрунзе). Был бригадиром, старшим мастером, начальником отдела, заместителем руководителя цеха. Не терпел бесхозяйственности. В 70-е годы обратился в Минстанкопром с предложением использовать на своем заводе экономичные абразивные бруски, о которых в министерстве даже и не знали. Конечно, ему отказали. В течение шести месяцев доказывал Крестин выгодность этой технологии, обивал пороги министерских чиновников, написал 23 письма, в том числе в комитет партийного контроля. И, к удивлению заводского начальства, победил.
В 60 лет оформил пенсию. Но сидеть дома без дела ему невмоготу. Стал работать на заводе просто слесарем по ремонту технологической оснастки. "Работа мне в удовольствие", - признается. Успевает все: готовит обеды (сейчас живет с сыном, супругу похоронил в прошлом году), убирает квартиру, вкалывает на заводе и еще борется за справедливость. 76 лет - это не возраст, шутит Василий Егорович. Он был по-настоящему счастлив в тот день, когда Самарская губернская Дума приняла постановление, касающееся инвалидов войны.
В пояснительной записке и финансово-экономическом обосновании, прилагаемых к этому постановлению, подчеркивается, что принятие поправки не потребует серьезных расходов федеральной казны. "В Самарской области численность инвалидов Великой Отечественной войны, получающих государственную пенсию по инвалидности, но не имеющих трудовой пенсии по старости, составляет 6 человек. В Российской Федерации таких инвалидов примерно 600. Базовая пенсия по старости - 900 рублей. Итого в год необходимо 6,5 миллиона рублей. Для страны это небольшие деньги, а принятие данного проекта закона восстановит справедливость по отношению к инвалидам войны, которые со школьной скамьи ушли на фронт".
Теперь дело за Министерством финансов России и Госдумой. Неужели не добавят эти 900 рублей в месяц нуждающимся старикам, потерявшим здоровье, защищая Родину? Их так мало осталось. И они уходят. 6,5 миллиона рублей -микроскопическая сумма в масштабе 5-триллионного российского федерального бюджета или на фоне триллионного Стабилизационного фонда...
А потерявший на войне руки самарский инвалид Василий Никитич Сальников умер три месяца назад, так и не дождавшись пенсии по старости.