.jpg)
В Государственном музее А.С. Пушкина открылась выставка корреспонденции друзей, родственников и потомков великого поэта
Альбомы, дневники, записные книжки, поздравительные открытки, письма, документы, долговые расписки... В Государственном музее А.С. Пушкина открыта выставка «Храните рукопись, о други, для себя...», собравшая корреспонденцию и бытовые записи друзей, родственников и потомков солнца русской поэзии. Жемчужины экспозиции — уникальные автографы Пушкина, Грибоедова и Жуковского.
Письмо Сергея Львовича и Надежды Осиповны Пушкиных к Гончаровым по случаю помолвки — с признательностью за то, что видят сына «совершенно счастливым». Стихотворное послание Василия Львовича к нижегородцам, написанное военной осенью 1812 года: «Примите нас под свой покров, / Питомцы волжских берегов! / Примите нас, мы все родные, / Мы дети матушки Москвы». Автограф другого родственника поэта — действительного тайного советника, камергера Алексея Михайловича Пушкина. Его перу принадлежит пародия на современные ему критические литературные штудии и разбор народной песни «Веселая голова, не ходи мимо сада».
Не менее любопытны мемории, связанные с прямыми потомками поэта. Например, переписка младшей дочери, графини фон Меренберг с Тургеневым, печатавшим письма Пушкина к Наталье Николаевне в «Вестнике Европы» и не успевшим вовремя вернуть реликвии наследнице. В итоге русскому европейцу приходится извиняться и даже ссылаться на подаг-ру. Еще один оставленный Натальей Александровной документ — рукопись ее немецкоязычного дамского романа. В нем морганатическая супруга принца Нассауского вспоминает перипетии своего неудачного раннего брака с Михаилом Дубельтом.
Корреспонденция старшего сына Пушкина, Александра Александровича, не столь эмоциональна. В распоряжении музея лишь вежливые ответы опекуна Александровского и Екатерининского женских институтов на праздничные приглашения: «Дорогие барышни, сердечно благодарю Вас, что Вы не забываете вашего старого попечителя, и желаю Вам всего лучшего». Это не простая формальность — современники вспоминают, что благородные девицы души не чаяли в пожилом генерале кавалерии — их восхищало сочетание «аристократизма и обаятельной простоты в облике и манерах».
Гордость экспозиции — «Регистр книгам у г. А.С. Пушкина» — список книг из библиотеки Гончаровых в Полотняном Заводе, которыми поэт пользовался во время своего пребывания в имении в августе — сентябре 1834 года. Часть записей сделаны рукой Александра Сергеевича. Это ценнейший экспонат в собрании музея — единственный в столице. Как известно, подлинные автографы еще с позапрошлого века доверено хранить Пушкинскому Дому — Институту русского языка и литературы РАН в Петербурге.
Другой раритет — письмо Грибоедова к его близкому другу, критику Степану Бегичеву, датированное 1824 годом и касающееся истории создания «Горя от ума». В нем дипломат делится впечатлениями от чтения пьесы в московских салонах: «Грому, шуму, восхищению, любопытству конца нет. Но наконец-то мне надоело одно и то же. Могу ли я принадлежать к чему-то высшему? Как, с какой стати сказать людям, что грошовые их одобрения, ложная славишка в их кругу не могут меня утешить».
Заметная реликвия — перепись сочинения модного в ту масонскую пору мистика Валентина Вейгелия «Небесная манна. Azoth et ignis», трактующая о драгоценном краеугольном Камне Натуры и его чудных неизреченных силах. Не менее любопытна инструкция Мастера Стула, управляющего Ложей святого Иоанна. Во вступлении звучит торжественное обращение к мастеру: «О ты! Которому по неисповедимым судьбам благопромышляющего Провидения в обширном плане его домостроительства назначено председательствовать на Востоке...»
Бытовая переписка современников автора «Евгения Онегина», конечно же, не столь торжественна. Вот, например, раздраженная мать (Глафира Маскле) распекает своего непутевого сына: «Вы бессовестно покидаете Вашу жену одну-одинешеньку в деревне, и это после того как Вы ее поставили в полную зависимость от себя?.. Скука не донимала бы Вас, если бы Вы научились развлекаться с Вашими детьми и поддерживать любовь и согласие в самом священном союзе!» А рядом — трогательная детская записка: «Бесценная Маминька. Я, слава Богу, здоров, чего и Вам от всего сердца желаю. Я Вам очень благодарен за барабан, который Вы мне прислали. Он очень хороший».
Документы, правда, не сообщают, разделили ли эту благодарность «бесценной маминьке» те, кто в тот момент проживал с барабанящим чадом. Но в этом — и еще одна прелесть старых рукописей: дали на несколько мгновений заглянуть в старину — а остальное предоставили нашей фантазии.