- Куда податься, не знаю, - всхлипнула она. - Судебный исполнитель сказал, чтобы к вечеру квартиру освободила. Новые хозяева пришлют бригаду - делать евроремонт.
О том, что ее жилье продадут за коммунальные долги, 70-летняя Татьяна Ивановна Наумкина узнала случайно. В последнее время болели суставы и она не выходила на улицу. А когда внук принес из почтового ящика официальное письмо, почитала и схватилась за сердце: как же так? Она ведь была в жэке, заключила договор на реструктуризацию долгов, а половину даже успела выплатить!
- Я работаю с 17 лет, - говорит Татьяна Ивановна виноватым голосом преступницы, ищущей снисхождения. - А еще я с 1958 года сдавала кровь - каждый месяц по 400 граммов! Вот грамоты, посмотрите!
Эту квартиру ей дали, когда в поселке снесли барак, где они прежде жили. Восемь лет назад она овдовела, потом дочка умерла в 35 лет... Вот только Сашенька-внук у нее и остался. Но его опекуном она не может быть по причине преклонного возраста. Саша, круглый сирота, учится в интернате N 1, но проводит с бабушкой выходные и каникулы.
- Прошлым летом пришли ко мне двое - молодые, нахальные, сказали, что судебные исполнители, - вспоминает бабуля. - И давай везде шастать, все подряд описывать! В холодильник даже заглянули. Но, кроме квартиры, сами видите, взять тут нечего. "Большая задолженность, - сказал один из них, Роман Березка. - Придется лишать вас квартиры". Я - бегом в опекунский совет: "Как же так? Мне-то все равно помирать, а дитя останется без угла. Внук здесь двенадцать лет прописан. Они - мне: не волнуйтесь, заключайте договор на реструктуризацию долгов. Я все так и сделала. И вдруг - такой удар: аукцион!
Александра Семченко - зам. директора "Донецкгорводоканала", которому бабушка задолжала чуть больше 300 долларов, эта история не разжалобила.
- Наша позиция по отношению к неплательщикам была и остается жесткой, - сказал он сурово. - Будем использовать все юридические механизмы для взыскания с должников недополученной платы за оказанные услуги. Кстати, по нашей информации, большинство неплательщиков - это богатенькие люди.
Звоню судисполнителю Роману Березке - может, он повлияет на решение?
- Эта бабуся хорошо устроилась, - усмехается он. - Внук в интернате, на полном гособеспечении, а она живет в двухкомнатной квартире. И пенсия нехилая - триста гривен (60 долларов).
Может, на бабушкину квартиру кто-то глаз положил? Спрашиваю напрямую Анатолия Марахина, прокурора Ленинского района Донецка.
- Мы сняли с торгов эту квартиру, проводим проверку действий работников исполнительной службы. С кем согласовывали выселение? Знал ли опекунский совет, что нарушаются права ребенка-сироты? Но тут вот в чем хитрость: судебный исполнитель наложил арест на часть, принадлежащую Татьяне Наумкиной. Мальчик де-юре жилплощади не лишался.
- А фактически?
- Схема известная: часть спорной квартиры дешево продается, потом совладельцу создаются невыносимые условия, пока сам не сбежит или не продаст свою площадь за бесценок. Таких жалоб много. В престижных районах Донецка почти не осталось стариков.
Сегодня в шкуре бабы Тани может очутиться половина пенсионеров Украины. Коммунальная плата за двухкомнатную квартиру достигла 40 долларов в месяц, а пенсия - около 70. Оформить субсидии не каждому позволяет здоровье: только самые выносливые способны собрать кучу необходимых для этого справок и выстоять очередь в кабинеты чиновников. А тут один из руководителей города прилюдно пошутил: мол, старики должны быть сознательными: пожили - пора и честь знать, пора уступить место другому.