Закончился показ 10-серийного фильма «Анна Герман», посвященной 30-летию со дня смерти замечательной лирической певицы
Первый канал закончил показ
Это не первая попытка обратиться к памяти Анны Герман, которая продолжает пользоваться огромной популярностью в нашей стране. Но если снятая в прошлом году лента И. Малкина «Анна Герман. Эхо любви», претендовавшая на некую документальность, изобиловала фактическими неточностями и была посвящена в основном описанию болезней певицы, в фильме нынешнем безоговорочно победил гламур. И еще вопрос, какая из этих концепций исказила образ певицы в большей степени.
«Времени совсем нет, поэтому пишу длинно», — заметил Чехов в одном из писем. И никакой это не парадокс. Очень часто у создателей телесериалов получается как в «Формуле любви». «Кузнец, ты за сколько телегу починишь?» — «За день». — «А за неделю?» — «Ну ежели постараться, можно и за неделю». Вот и сериальные режиссеры стараются растянуть, обмусолить материал, чтоб не за день, а непременно «за неделю». Представьте смятение, которое длится не секунды, а, скажем, дня три: В таком же режиме надо изображать тревогу, страх, девичью гордость, комчванство, гэбэшную подлость. А дальше, по мере взросления героини, душевную тонкость, цельность характера, безразмерную прекрасность. Иллюстративное кино побеждает там, где не ценят зрителя, где уверены — этот все проглотит и за добавкой придет, а спросить «Дядя Петя, ты дурак?» и не подумает.
Каждый раз, когда герой Бондарчука в «Судьбе человека» говорит: «Ванюшка, а ты знаешь, кто я такой?» — ком к горлу. И ничего с этим не поделаешь: сыграно так, что это общий миг потрясения — Ванюшкин, Соколова и твой собственный. А маленькую Аню Герман хочется придушить, хотя по справедливости — надо бы режиссера. А заодно и сценариста с оператором — ну нельзя так бесцеремонно давить слезу, надо как-то держать себя в руках.
Полагаю, пока образ человека не выветрился из народной памяти, снимать о нем надо исключительно документальное кино — из простой предосторожности. Почему реконструкции Бородинской битвы так притягательны сегодня? Потому что 200 лет прошло, никто уж и не помнит, что император не любил Кутузова вовсе не за простоватость, как говорили нам в школе, а за неумеренное сластолюбие, и иначе как сатиром не называл.
Впрочем, не только время работает на сериальных режиссеров, но и талант, если таковой имеется. Жуков в исполнении Ульянова вызывает восхищение, а недавний сериал про него — споры до хрипоты и неприятие тех, кто еще отличает правду от правдоподобия.