Отар Иоселиани предпочитает снимать непрофессиональных актеров. Колоритный клошар, беззаботные молодые люди, промышляющие мелким воровством, торговцы, владельцы кафе и даже студент из аристократического дома, у которого, что называется, есть своя биография, - все они производят впечатление, словно их вырвали из парижской толпы. Режиссер застал их, когда они только-только намеревались сделать движение, - и запечатлел этот момент. Вся картина сложена из таких моментов, вспышек, мигов. "Не люблю работать с профессионалами, со знаменитостями, - говорит Иоселиани. - Боюсь, что профессионалы обладают некоторым количеством клише. А мне нужны непосредственные реакции, а не набор штампов". Режиссеру интересны не просто какие-то истории, случившиеся с отдельными героями. Ему важно показать, как сказал поэт, "дымящийся кусок действительности", подлинность момента. За множеством персонажей, их "зигзагообразными" передвижениями по городу, за пестротой сменяющихся ситуаций, мест, лиц, вещей, кажется, не разглядишь главного. Но все, как в фокусе, сходится в одной точке. И внешне: в большом загородном доме, где кипят шекспировские страсти, в конце концов побывают почти все герои - иногда судьбы разных людей сплетаются друг с другом самым причудливым образом; и метафизически, если считать, что дом - всеобъемлющая метафора запущенной, захламленной человеческой души, зашедшей в тупик.
Отар Иоселиани сыграл в этом фильме спившегося француза, который безвылазно сидит в своем поместье за рюмкой вина, отгородившись от всего мира. Режиссер и раньше снимался в своих картинах. В "Охоте на бабочек", если вспомнить, он появился на экране в роли бесплотного призрака погибшего офицера. В "In vino veritas!" Иоселиани оставил себе роль главного персонажа - разочаровавшегося в жизни одинокого, тоскующего сибарита, ловеласа, затворника, нашедшего утешение в хмельном напитке да в детской игре в настольную железную дорогу, по которой целыми днями беспрерывно носятся по кругу шумные миниатюрные поезда. Это тоже метафора, вбирающая в себя бессмысленность существования героя, мучающегося вечным вопросом: "Для чего я живу?" Что делать этому человеку в доме, где он чужой, где все подчинено прагматическим законам, где каждый - от поглощенной бизнесом жены до вороватой прислуги - живет сам по себе, не замечая ничего и никого вокруг? Поэтому наш герой находит "истину в вине", разделив трапезу с забредшим в поместье клошаром. С ним ему отрадно поговорить, попеть песни, да и просто покинуть эту обитель, отправившись на лодке в бесконечное и бесцельное путешествие по долгой дороге к краю, за которым возврата уже нет...
В фильме есть еще одно живое существо - экзотическая, молчаливая птица марабу, выдрессированная женой героя, чтобы показывать ее гостям как некое домашнее сокровище. "В этой картине должен был быть персонаж - философ, который безмолвно наблюдает за тем, что происходит", - говорит режиссер. Птица марабу и есть тот невозмутимый "философ", которому все давно понятно в этой суетливой жизни. В этом контексте и весь фильм воспринимается как мудрая философская притча, где люди со всеми их потребностями и рефлексиями - по большому счету всего лишь праздные наблюдатели. А жизнь тем временем идет своим чередом.