В прошлый вторник Захарову посетила полиция и препроводила в самый центр французской столицы - на набережную Ювелиров в знаменитый дом 36, который всем так хорошо знаком по романам Жоржа Сименона: именно там, в здании уголовной полиции, трудился не покладая рук легендарный инспектор Мегрэ. Вот так описывает то, что с ней произошло, сама Наталья Захарова:
- У нас под окнами сейчас рубят деревья, причем начинают это делать очень рано. Шум мне мешает, поэтому я сплю с затычками в ушах, - говорит она. - Около половины седьмого услышала какой-то странный стук. Спросонья не разобралась, в чем дело. А когда все-таки встала, то поняла, что во входную дверь бьют ломом. Выскочила в коридор в ужасе, посчитав, что ко мне рвутся преступники. В двери уже зияла большая дыра. Я закричала: "Кто вы такие и что вам нужно?" В ответ услышала: "Полиция! Немедленно открывайте!" Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться. Комната заполнилась полицейскими. Среди них были и те, кого я уже видела на ке д'Орфевр - набережной Ювелиров, куда меня несколько раз вызывали в сентябре по делу о поджоге входной двери квартиры моего бывшего мужа месье Уари. Предъявили какую-то бумажку и заявили, что я задержана по распоряжению следователя уголовной полиции Парижа мадам Сильви Панс. Затем устроили обыск, причем без понятых, и отвезли на ке д'Орфевр.
Там Наталью Захарову продержали более суток. Она несколько раз просила, чтобы ей дали возможность связаться с российским консульством, но ей в этом было отказано. Как рассказывает Захарова, она дважды теряла сознание, к ней вызывали медиков, которые приводили ее в чувство, а дама-следователь допрашивала, постоянно задавая одни и те же вопросы относительно пожара на квартире Уари, который произошел минувшим летом, а точнее - 7 июля.
- Следователь заявила, что меня подозревают в поджоге, что мне грозит 10 лет тюрьмы и миллион франков штрафа, - говорит Захарова. - На прямой вопрос: обвиняют ли меня в совершении этого преступления, мадам Панс ответила отрицательно, но добавила, что "интуитивно чувствует", что это сделала я.
На чем строятся подозрения против актрисы? В основном на том, что был перехвачен телефонный звонок, сделанный с мобильного телефона Натальи Захаровой через несколько минут после того, как соседи ее бывшего мужа вызвали пожарных. Как считают полицейские, в тот момент телефон находился на расстоянии метров 800 от квартиры Уари. Адвокат актрисы Индира Соловьева вполне резонно заявила по этому поводу, что даже если было и так, то это отнюдь не доказывает, что Захарову охватил приступ пиромании. Сама Наталья утверждает, что все это время была дома.
- Моя дочь - самое драгоценное, что у меня есть, - говорит Наталья. - Вот уже три года, как я с ней разлучена, и мне лишь изредка позволяют видеть ее в то время, как мой экс-муж общается с ней гораздо чаще и имеет возможность брать ее к себе домой на выходные. Причем я не знаю, когда именно это происходит. Даже допустив абсурдность предположения, что я могу мстить Уари таким странным образом, просто исключается, что я, организовав поджог помещения, где может находиться мой ребенок, по собственной воле поставлю под угрозу ее жизнь. Полный бред! Кстати, когда Уари подал жалобу в полицию по поводу пожара, его спросили, считает ли он, что Захарова пошла на такой шаг, экс-супруг сказал "нет". И добавил, что это, наверное, дело рук каких-то хулиганов.
Тем не менее, как полагает Наталья Захарова, уголовное дело против нее стало своего рода контрударом противоположной стороны. Дело в том, что за несколько дней до поджога адвокат актрисы Индира Соловьева направила судьям, адвокату Уари мадам Туанель и прочим заинтересованным лицам результаты экспертизы, занимающей в этом деле, я бы сказал, центральное место. Какой? Здесь нужны некоторые пояснения.
Напомню, что вся эта грустная история началась в декабре 1998 года. Именно тогда трехлетнюю Машу, дочь Натальи Захаровой и зубного врача Патрика Уари, которые к этому времени более года находились в разводе, по решению судьи по детским делам города Нантер отправили в приют. А за несколько месяцев до этого Захарова пожаловалась в прокуратуру, что ребенок, живший с ней, после свиданий с отцом возвращался домой в синяках и в шоковом состоянии. Судья по детским делам города Нантер явно не разобралась в ситуации, посчитав, что таким образом сможет изолировать ребенка от "серьезного семейного конфликта" (так было записано в постановлении). Хотя никакой семьи уже давно не существовало, экс-супруги жили раздельно, а на самого Уари было заведено уголовное дело в связи с нанесением побоев дочке. Абсурдный вердикт надолго разлучил любящих друг друга мать и Машу, которой в июне исполнилось уже шесть лет. Все это время Захарова билась за свое самое что ни на есть естественное право - воспитывать собственного ребенка.
Так вот, июльская экспертиза со всей очевидностью доказывает, что побои Маше были нанесены не матерью, как настаивала, пытаясь свалить с больной головы на здоровую защита месье Уари, а в то время, когда Маша находилась у отца. Об этом свидетельствуют фотографии синяков, заключения специалистов.
Всего лишь один конкретный пример. 29 ноября 1998 года девочка пришла домой от отца с несколькими гематомами фиолетового цвета. Через полтора часа она была освидетельствована врачами, описавшими синяки. Утверждения о том, что якобы подобные побои могла нанести сама мать сразу по возвращении ребенка, на чем настаивала адвокат экс-мужа Захаровой, несостоятельны по той простой причине, что гематома становится фиолетовой, что доказано судебной медициной, на третий день после нанесения травмы.
Доказательства виновности в избиении ребенка, как считает Наталья Захарова, толкнуло противоположную сторону попытаться представить актрису эдаким "уголовным элементом" и "поджигательницей".
А пока актриса отпущена на свободу под подписку о невыезде, и ей надлежит каждый понедельник отмечаться в доме на набережной Ювелиров. В связи с арестом Захаровой, которая является гражданкой Франции и России, посольство РФ в Париже направило во французский МИД довольно жесткую ноту с осуждением инцидента и потребовало соответствующих объяснений. В минувшую пятницу был получен ответ, в котором сообщается, что мадам Захарова имеет и французское гражданство, а в этой связи информирование российского консульства, "конечно, желательно, но не обязательно".
- Часто удается сейчас видится с Машей? - спрашиваю у Захаровой.
- Всего лишь два раза в месяц. Дело сейчас передано из Нантера в парижский суд, и хочется надеяться, что справедливость восторжествует.
- Как прошла последняя встреча? Как реагировала Маша?
- Мы бросились друг другу в объятия, целовали друг друга. Маша ждет не дождется, когда сможет вернуться ко мне и к себе домой навсегда.