Узнав об этом, корреспондент "Труда", куда почти ежедневно поступают жалобы от жильцов коммунальных квартир, заинтересовалась не только самой выставкой, но и тем, что называется емким словом "коммуналка".
ЗВОНИТЬ ТРИ РАЗА!
Принято думать, что коммунальная квартира - уродливое дитя советского строя. Но это не так. Столь оригинальный способ проживания нескольких семей в одной квартире с общей кухней зафиксирован в далеком прошлом - в ХIХ веке, когда хозяева доходных домов расселяли в них всех приехавших на заработки в город.
Еще один миф - коммуналки есть только в России. Но вспомним, Бальзак в "Отце Горио" описывает пансион Воке, а у Диккенса мисс Лиррипер сдает меблированные комнаты. И семейные пансионы, и дома гостиничного типа - почти что наши коммуналки. В Германии и сейчас одинокие люди, а иногда и семьи довольно часто договариваются снимать вместе большую квартиру. Пользуются одной кухней, ванной, туалетом и делают по очереди уборку. Правда, съезжаются по обоюдному согласию, а не по воле чиновников.
Первые советские коммуналки появились в связи с "самоуплотнением" состоятельных граждан. Богатым, кстати, считался тот, у кого на каждую душу приходилось по комнате. Потом последовало уплотнение "пролетарским элементом", и тогда же возникло понятие "жилищная норма". В 1919 году на одного человека полагалось 18 квадратных аршин, что чуть больше 12 квадратных метров. Почему именно столько? "Гигиена установила: минимальный объем воздуха на одного взрослого должен быть не менее 20 кубов", а это как раз 18 аршин.
Попозже, правда, те же гигиенисты стали утверждать, что легко дышится и в девятиметровой комнате, а потом ввели и так называемую "голодную норму" - 4 квадратных метра на человека. Кому такое понравится? В "Вороньей слободке" - квартире Васисуалия Лоханкина из "Золотого теленка", даже на антресолях над кухней жила старушка, а в одной из комнат сдавалась койка. Между прочим, в свое время в коммунальных квартирах жили Ильф и Петров, Ахматова, Пастернак, Булгаков, Маяковский... Коммуналке посвящены многие рассказы Зощенко, фельетоны Ардова. А Илья Эренбург описывает квартиру, где было 27 жильцов и "каждый знал белье соседа, его любовниц, его обеды, его долги и болезни".
После введения "голодной нормы" граждане стали ловчить. Чтобы избежать подселения очередного жильца, квартиры перепланировывали, специально уменьшали размер комнат. Вот откуда такие клетушки в старых коммуналках, где запах пирога смешивался, извините, с запахом туалета. Стоит ли удивляться тому, что люди, живя в таких жутких условиях, теряли человеческий облик?
"Наш сосед Оханов часто не работает и дома находится в нетрезвом виде. Заводит скандалы, всех жильцов поносит отборной бранью (матом), от жильцов добивается полной покорности и боязни, занимается клеветой и доносами. В квартире по-хозяйски ни одного гвоздя не забил, а переломал и попортил очень многое, как общественные, так и личные предметы. Сломал трубы у ванны, унитаз, подоконник, порезал ботинки".
"КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ В ТОМ ЗАРЫТА, КТО ПАЧКАЕТ ЧУЖОЕ КОРЫТО"
В конце 50-х годов появились проекты, рассчитанные на "строго посемейное заселение". Но архитекторам наказали - никаких "излишеств"! Те уменьшили высоту потолка и площадь подсобных помещений. И уже через десять лет количество коммуналок и отдельных квартир почти сравнялось. Счастливчики, получившие заветный ордер, быстро забыли надоевших соседей, отвратительный запах и поэтические перлы, коими были "украшены" коридоры и уборные: "Враг трудовой стране - записывающий на стене", "Не выключающему свет - в уборной места нет", "Активным гражданином будь, и газ закрыть ты не забудь". Удивительное дело, в литературе послевоенные коммуналки стали описываться иначе - почти без иронии. Писатели в квартирном общежитии увидели знаменательную форму быта, когда такое проживание демонстрирует сплоченность людей перед тяжкими испытаниями. Меж тем граждане по-прежнему склочничали, сплетничали и писали друг на друга доносы.
"Корпетченко обманула меня, сказала, что пробка выгорела. Вруша, это они спровоцировали скандал к празднику Октября. Так делают только враги советского строя. Они ненавидят советские праздники".
В 60-годы, с приходом к власти Никиты Сергеевича Хрущева, было официально объявлено: через 20 лет каждая семья, включая молодоженов, будет иметь отдельную квартиру, а пресловутая жилищная норма возрастет с 9 до 15 метров. И закипело строительство!
Новое жилье действительно выделялось семьям из коммуналок, подвалов и бараков. Но часто - опять же покомнатно. Квадратных метров на всех не хватало. И за этим сомнительным благом, заметьте, надо было еще стоять годами в очереди. Если на нос приходилось больше четырех с половиной метров, никакого улучшения не светило. Учитывался каждый сантиметр. Известен случай, когда семью москвичей не поставили в очередь из-за "лишних" 12 сантиметров. Одинокие, малосемейные, пенсионеры, молодые специалисты могли рассчитывать не больше чем на "гостинку". Правда, для бессемейных фронтовичек было сделано исключение, но с двусмысленным уточнением - только для тех, кто не обзавелся семьей "по объективным причинам". Каким именно - не оговаривалось. Так постепенно множились коммунальные квартиры. О них стыдливо умалчивали в программах и рапортах. И лишь в переписи 1989 года у граждан впервые открыто спросили: кто из них живет в общих квартирах?
Коммунальной столицей сегодня признан Санкт-Петербург, где сосредоточено почти 80 процентов всех российских коммуналок. Зато если в Питере среди жильцов немало интеллигенции (в конце 80-х годов там проживало почти 40 процентов служащих и людей с высшим образованием и 23 процента руководителей), то в Москве - контингент совсем иной. Как по социальному положению, так и по национальному. В 70-е годы в Первопрестольной началась "пролетаризация" центра. Все, кто мог, к этому времени уже вступили в жилкооперативы или получили квартиры от государства, а в коммуналках остались малоимущие и лимитчики. Товарищеские суды, существовавшие при жэках, в те годы были завалены жалобами жильцов коммунальных квартир.
"30 ноября 1974 года гражданка Тарайковская вышла на кухню и, как обычно, вынесла с собой транзистор, который включила на полную мощность. Мы попросили выключить транзистор, но она грубо выругалась и сказала: "Потерпите!" Во время телефонного разговора Тарайковской я, чтобы было лучше ей же слышать по телефону, выключила орущий транзистор. За что была толчком сбита с ног. При падении я получила ушибы спины, бедра, локтей, о чем был составлен акт в травмпункте".
Необычное исследование быта питерских коммуналок провел пять лет назад этнограф Илья Утехин. Он спрашивал у жильцов, часто ли они прибираются, моют посуду, принимают ванну, как используют освободившиеся комнаты, где хранят старые вещи? И вот что выяснилось. Из-за двух тарелок никто в общую кухню не спешит, обычно ждут, когда накопится приличная гора. Пыль в дальних углах не вытирают - они завалены чужими вещами, которые трогать категорически запрещено, да и проявлять излишнее рвение не принято. Одна из жительниц, интеллигентная особа, рассказывала, что все жильцы ополчились на нее за то, что она время от времени пыталась очищать от грязи чудесную резную арку. После третьей или четвертой уборки за спиной пополз шепот: "Надо было мыть, когда никого нет дома, а то дождалась шести часов, когда все с работы приходят, - и трет напоказ!"
У каждого жильца - свое место на кухне, в коридоре, ванной, и даже на сантиметр чужой территории никто не посягает. Иначе - скандал.
"Я не вставала в пять утра чистить зубы и ничего делать тоже в ванную не выходила. Я вообще местами общего пользования не пользуюсь, поскольку питаюсь и все бытовое справляю у дочери".
Пик расселения коммуналок пришелся на начало 90-х годов, когда риэлтеры получали сумасшедшую прибыль от продажи больших общих квартир в престижных районах. Сейчас лучшее жилье уже освобождено, появились элитные новостройки, да и сами обитатели коммуналок стали требовательнее. Одни не соглашаются ехать на окраину, у других вот-вот подойдет очередь на муниципальное жилье, третьи ждут, когда освободится комната соседа. Но он, к сожалению, и не выезжает, и не умирает...
* * *
Устроителям необычной выставки Леониду Тишкову и Владимиру Павлову повезло: они никогда не жили в коммуналках, но, прочитав жалобы жильцов, уверяют, что вполне явственно ощутили все "прелести" коммунального "комфорта". "Мне очень жаль этих людей, - говорит Тишков. - Сколько сил, здоровья и нервов потрачено на бесконечные тяжбы друг с другом".
Такова вкратце история коммуналок. Судя по всему, вряд ли они исчезнут так быстро, как хотелось бы. Ведь только в одной Москве общих квартир - примерно 100 тысяч.