Аварийная посадка пилотируемого корабля «Союз МС-10» произошла почти на глазах у руководителей космических агентств России и США
Вчера утром произошла авария ракеты-носителя во время запуска с космодрома Байконур пилотируемого корабля «Союз МС-10», на борту которого находился российско-американский международный экипаж. В кабине были командир «Союза МС-10» 47-летний Герой России Алексей Овчинин, за плечами которого полугодовой орбитальный полет в 2016-м, и бортинженер, новичок в космосе 43-летний американец Ник Хейг. В третьем кресле был закреплен 62-килограммовый контейнер с продовольствием. Экипаж отправлялся на Международную космическую станцию, где ему предстояло работать до апреля.
Старт состоялся точно в назначенное время – в 11 часов 40 минут по Москве. Через две с половиной минуты отделились боковые блоки первой ступени. Возможно, один блок все же не отделился, и на этапе работы второй ступени (центрального блока «А»), на 119-й секунде полета, произошла авария. Все детали станут известны позже, но в целом картину происходящего можно представить. Вступила в действие система аварийного спасения (САС), которая прежде уже спасала жизни космонавтов. Спускаемый аппарат с экипажем отделился от ракеты и ушел в сторону, направился к Земле по крутой баллистической траектории... Можно выдохнуть: Алексей Овчинин и Ник Хейг приземлились в Казахстане, все живы.
Я вспоминаю, как 43 года назад, 5 апреля 1975 года, провожал на Байконуре Василия Лазарева и Олега Макарова, стартовавших на корабле «Союз-18» (позже переименованном на «Союз-18-1»). Мы, журналисты, стояли вместе с генералами на террасе наблюдательного пункта. Через 5 или 6 минут после старта по громкой связи донесся из космоса удивительно спокойный голос Макарова. Он как-то очень буднично сказал: «Авария носителя в районе 14.10». И повторил это еще раз. Пока я пытался понять, что значит «район 14.10» (это было примерное время аварии), стоявший рядом Владимир Шаталов уже снимал трубку аппарата ВЧ-связи, чтобы отдать экстренные распоряжения. Тогда при аварийном баллистическом спуске перегрузки, обрушившиеся на космонавтов, составили более 20 g (по некоторым данным, на пике могло быть 26 g). В те секунды у Лазарева и Макарова на краткий миг остановилось сердце... Спускаемый аппарат приземлился тогда в горах Алтая.
Надеюсь, на этот раз космонавтам было полегче (авария произошла на существенно меньшей высоте). Но очень печально, что нашу космонавтику продолжают преследовать неудачи. Это ЧП произошло почти на глазах у руководителей космических агентств России и США – Дмитрия Рогозина и Джима Брайденстайна. Они проводили на Байконуре сложные, чрезвычайно важные переговоры.
Их усилия направлены на поиски решения острой проблемы, связанной с участием России в создании окололунной орбитальной станции Lunar Orbital Platform – Gateway (LOP). Здесь сложная, почти тупиковая ситуация, о чем неделю назад писал «Труд» (5 октября, «На пути к Луне нас подстерегает гордость»). США, предлагая России участвовать в проекте, жестко диктуют свои условия, а это неприемлемо для Роскосмоса. Можно ли найти компромисс?
Брайденстайн говорит хорошие слова. Он убежденный сторонник развития космонавтики и выступает за сотрудничество с Россией, с другими странами. Вот его недавнее неожиданное высказывание. Даже когда на МКС начнут летать американские пилотируемые космические корабли, он, по сообщению агентства AP, не хочет отказываться от российских «Союзов». «Мы и в этом случае собираемся запускать американских астронавтов на российских ракетах, – сказал Брайденстайн. – И нам бы хотелось, чтобы российские космонавты начали летать на коммерческих ракетах в США».
На своей странице в Twitter он высказывается определенно: «Мы были партнерами еще со времен программы «Союз» – «Аполлон», а затем «Мир» – «Шаттл». Обе страны получают выгоду от использования Международной станции. Мы планируем пойти еще дальше – мы собираемся отправиться на Луну и хотим, чтобы Россия была нашим ключевым партнером... Важно, чтобы сотрудничество оставалось крепким». И на недавней лекции в МГУ Брайденстайн подчеркнул, что «мы связаны узами дружбы длиной в жизнь».
Замечательные слова и про дружбу, и про ключевого партнера. Но заверения должны подкрепляться делами. Главный вопрос: помогут ли «узы дружбы» найти взаимоприемлемые компромиссы, которые сделают возможным участие России в проекте LOP? Вот что глава NASA сообщил в среду вечером в Twitter о результатах переговоров на Байконуре: «Только что провел первую встречу с директором Роскосмоса Рогозиным. Мы вновь заявили о приверженности взаимодействия на МКС и обсудили поиск жизни, планетарную оборону и постоянное присутствие на Луне».
Что ж, очень интересно. Но как насчет гарантий соблюдения интересов России на окололунной станции? Возможно ли, к примеру, подписать специальный договор? Где конкретика?
Переговоры, видимо, продолжались и в четверг. Хотелось бы надеяться на позитивные сдвиги. Похоже, и руководитель американского космического ведомства, и Дмитрий Рогозин заинтересованы в успехе переговоров. «Мы очень рассчитываем на то, – заявил Рогозин, – что в самое ближайшее время Роскосмос и NASA договорятся о запуске больших совместных программ по освоению дальнего космоса. Мы сделаем все для того, чтобы политика не вмешивалась в наше сотрудничество...»
Это можно только приветствовать. Означает ли сказанное, что между NASA и Роскосмосом наметился вектор сближения? И если да, будет ли вектор поддержан на государственном уровне? Вот это большой вопрос. От него в конечном счете зависит подписание договора, что, по мнению многих специалистов, было бы в интересах и США, и России.