17 и 18 февраля Фарух Рузиматов будет выступать в московском Театре оперетты вместе с другими известными российскими танцорами Ириной Сурневой, Юлией Махалиной и Гедиминасом Тарандой - участниками театрального проекта Майи Плисецкой "Имперский русский балет". Мы нашли возможность поговорить с питерским танцовщиком.
- Фарух, что для вас театр, мариинская сцена?
- Театр создают люди, а история Мариинского театра очень богата. На этой сцене творили великие хореографы, великие танцовщики. Здесь какая-то особенная, неповторимая аура. Попасть сюда было моей заветной мечтой.
- Кого вы считаете своими учителями?
- Последние четыре года в школе я учился у Геннадия Селюцкого, затем работа с ним продолжилась в театре. Ну а главным учителем всегда была сама жизнь: встречи с людьми, коллегами по профессии, работа с Морисом Бежаром, беседы с другим крупнейшим современным хореографом - Джоном Ноймайером...
- Вы - лауреат нескольких балетных конкурсов. Что вам дала победа в них?
- Участие в конкурсе - это становление, а победа - обретение себя на качественно новом уровне. Мне конкурсы фактически открыли двери в театр. Ведь после школы я в основном танцевал характерный репертуар. Лишь после того как вернулся из Варны лауреатом, мне стали поручать классические партии.
- О вас говорят: классический танцовщик, созданный для танца модерн. Какие из современных стилей вам ближе?
- Меня привлекают балеты, в которых роль имеет свою внутреннюю драматургию. Всегда скрупулезно работаю над ее психологическим содержанием. Мне более близки сюжетные балеты, нежели абстрактные композиции.
В свое время меня просто потряс Морис Бежар. Преклоняюсь перед этим хореографом. Для меня он, впрочем, больше, чем хореограф, - это мыслитель, философ. В постановках Бежара, кроме пластики, привлекает именно мысль, "озвученная" танцем. Мне очень жаль, что далеко не все из бежаровских работ, которые хотелось бы станцевать, удалось исполнить. Все как-то не совпадал у нас личный график работы. Но надеюсь на встречи с мастером в будущем.
Так сложилось, что я не имею большой практики работы с зарубежными хореографами. Танцевал и танцую их произведения, но уже созданные для других исполнителей и опробованные временем. Например, балеты Ролана Пети. Что касается Джорджа Баланчина, балеты которого все чаще появляются на сцене Мариинского театра, то я думаю, что это хореограф больше женский, кордебалетный. Хотя в моем репертуаре есть и его "Тема с вариациями", и "Аполлон".
- Вам подвластны разные жанры хореографического искусства - от изысканной классики до авангарда. А какой репертуар вы танцевали в Америке?
- В основном знакомый мне по мариинской сцене классический репертуар: "Жизель", "Баядерка". А кроме того - "Ромео" МакМиллана и "Кончерто барокко" Баланчина.
- Что вы можете сказать о своих партнершах?
- Когда я только начинал танцевать, моими партнершами были Габриэлла Комлева, Елена Евтеева, Валентина Ганибалова, Светлана Ефремова, Татьяна Терехова, Любовь Кунакова, Галина Мезенцева - целая плеяда звезд, а из молодых - Диана Вишнева, Ульяна Лопаткина, Светлана Захарова. По молодости я многого не понимал: больше пытался показать себя, свои технические возможности. Но потом понял, что на сцене очень важен ансамбль. Когда нет взаимосвязи, нет контакта с партнершей, то спектакль проигрывает. Перефразируя известный афоризм, могу подытожить: надо любить не себя в балете, а сам балет - тот, который мы, артисты, делаем сообща.