Напомним, что первый Закон "О банкротстве" просуществовал с 1992 по 1998 год. Но поскольку он не давал почти никаких прав кредиторам, то практически и не действовал - перераспределения не случилось. Второй закон, вступивший в силу в 1998 году, спровоцировал обвальный рост заказных банкротств и, как следствие, привел к криминальному перераспределению собственности, получив славу "худшего закона России".
Третий закон, по мнению большинства депутатов и многих экспертов, лучше и честнее первых двух. Например, ныне запустить процедуру банкротства даже вполне успешного и прибыльного завода проще простого: достаточно стать владельцем долга этого предприятия в сумме 500 МРОТ (50 тысяч рублей) и три месяца уклоняться от его возврата. После чего можно смело идти в арбитражный суд с требованием о признании должника банкротом. В результате предприятие получает конкурсного управляющего с огромными правами и минимальной ответственностью - и все, можно считать, дело сделано. Собственность обрела другого ("нужного") хозяина.
По новому закону должнику дается возможность для защиты. Сама процедура банкротства может быть запущена лишь после очной встречи должника и кредитора в суде (мошенничество с "невозвращенным долгом" тут же вскрывается). Действительному должнику предоставляется шанс доказать, что он способен расплатиться с кредиторами в разумные сроки. Повышены требования к квалификации арбитражных управляющих, а "жертва" банкротства обретает право голоса на всех стадиях этого процесса (и может призвать к ответу явного разорителя). И так далее.
Тем не менее у нового законопроекта имеется немало противников. Ведь теоретически под новый (впрочем, как и старый) закон сегодня подпадают более 40 процентов российских промышленных предприятий (должники перед бюджетами) и две трети сельхозпредприятий (просроченная задолженность агропромышленного комплекса России превышает 176 млрд. рублей). Банкротить их можно, но где найти для каждого новых, эффективных собственников? Вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин даже заявил по этому случаю, что принятие нового Закона "О банкротстве" "может вызвать волну нового передела собственности, то есть ползучую гражданскую войну".
С другой стороны, сколько еще страна должна содержать вольных или невольных нахлебников? Тем более что практика показывает: очень многих из нынешних должников вполне устраивает существующее положение. А личное состояние руководителей иных "безнадежных" промышленных или сельских предприятий исчисляется шестизначными цифрами, причем не в рублях. Однако кто и как будет отделять "чистых" от "нечистых"? На государственные или местные, муниципальные органы управления, судя по всему, надежда плохая.
Остается под вопросом и эффективность процедур судебного разбирательства, а также арбитражного управления, учитывая, что в период действия второго Закона "О банкротстве" эта система стала в немалой степени коррумпированной и криминализированной. Впрочем, это общая беда едва ли не всей отечественной экономики.
По крайней мере ясно одно: новый закон нужен стране уже потому, что ныне действующий очень плох. Не случайно Герман Греф предложил депутатам активно вносить в проект необходимые поправки, но не затягивать его рассмотрение во втором и третьем чтении.
Передел-то собственности у нас между тем продолжается...