Возле здания школы-интерната в Сепараторном поселке, что на окраине города, много людей. Длинное двухэтажное строение - или, точнее, то, что от него осталось, - производит ужасающее впечатление. Почерневшие кирпичные стены, выгоревшие внутренние перекрытия, обугленные, без стекол окна со свисающими оттуда простынями и одеялами... Даже автобус у входа в интернат почти полностью сожжен.
Вместе с пожарными, сотрудниками МЧС, работниками школы и просто людьми, живущими по соседству, пытаюсь восстановить страшную картину происшедшего.
- Младшая воспитательница почувствовала запах гари, это было примерно в 2.15 ночи, - говорит мне Наби Мусаевич Магомедов, школьный ветеран, преподаватель физкультуры (он часто остается здесь круглосуточно, ночует рядом в сторожке: домой ему ехать далековато - 45 километров до Буйнакска). - Она спустилась со второго этажа, где спали дети, на первый. Как поняла, дым шел от розетки у входа в клубную комнату. Сказала об этом мне, мы стали звонить по всем телефонам - 01, 02, 03. Но на том конце - словно глухие: четыре раза никто трубку не поднимал. Побежали к соседям - от них стали набирать номера, наконец дозвонились.
Учитель физкультуры открыл запасную дверь - она на ключ не запиралась, только на гвоздик сверху. Но вслед за этим образовался сквозняк - и уже не дым, а пламя охватило первый этаж школы. Деревянные перегородки, разделяющие каждый класс на два маленьких, вспыхнули, как спички. На помощь прибежали соседи, к окнам второго этажа поставили лестницы. Одних ребят удалось спасти - они спускались по лестницам. Другие подростки, сообразив, разбивали окна, выбрасывали матрацы и прыгали на них.
- Минут через 15 - 20 приехали пожарные, - продолжает Наби Магомедов. - Но... без воды и без пены.
- Что вы такое говорите! - горячится, вступая в беседу, сотрудник оперативной пожарной группы. - Две тонны воды было, расход 40 литров в секунду. Разве могут пожарные расчеты приехать без воды!
По утверждениям работников школы, прибыло четыре пожарные машины. Но лишь одна из них на полную мощь работала - заливала водой и пеной первый этаж интерната. К тому же огнеборцы были без респираторных масок - а как без них работать в едком дыму?
Мальчишки - а огнем и угарным газом охватило особенно сильно крыло, где ночевали ребята, - не знали, что делать. В такой ситуации обычный-то ребенок испугается, а что говорить о слабослышащих, немых детях?! У них психика особая. Они пугались даже пожарных, прятались от них под кровати. Другие же, беспомощные, не говорящие малыши спали. А их же не разбудишь криком! Надо было будить, тормошить, спасать. К тому же после возгорания отключилось электричество. Пожарным приходилось в кромешной темноте вытаскивать детей из дыма и огня.
Дело в том, что накануне во второй половине дня в столице Дагестана бушевал мощный ураган. Валились деревья и рекламные щиты, машины не могли ехать, их буквально сносило с дороги. Электричество в разных районах города несколько раз вырубалось. С ураганом многие связывают первопричину пожара. Возможно, после того, как электричество было вновь включено, произошло замыкание, и сеть не выдержала. Об этом говорил и глава парламента Дагестана Муху Алиев. Но вместе с тем он подчеркнул: следственная группа, созданная по факту трагедии, склоняется к выводу, что основная причина - халатное отношение ответственных лиц. Именно по этой статье прокуратурой республики возбуждено уголовное дело.
Поздней ночью через сутки после пожара в небольшом административном домике возле школы беседую при свечах (электричества так и нет) с директором Раисой Магомедовной Загидовой. Она не скрывает горя: "Мы только что переживали за трагедию в Якутии, а теперь вот у нас. Представьте себе: дети глухие, а в этой ситуации, без света, еще и не видят ничего. Старшие спрыгнули, девочки в основном по лестницам спустились, а малыши в возрасте от 2 до 6 лет погибли.
Прошу Раису Магомедовну рассказать о школе-интернате. Она говорит, что работает здесь третий год, имеет профильное образование - учитель-дефектолог. Здание построено еще в 30-е годы прошлого века. Раньше интернат был в Буйнакске, потом его перевели сюда, в 1970-м году приспособили под интернат здание образовательной школы. Коллектив преподавателей у нас - сильный, многие по два диплома имеют. Здесь у нас дети со всей республики, а также из Чечни. В 1975 году в здании были сделаны перегородки в классах, чтобы те поменьше были. Вот они, эти фанерные перегородки, и горели, словно бумага.
- Кстати, в начале нынешнего учебного года приезжала ко мне пожарная инспекция, - продолжает Раиса Магомедовна, - и меня оштрафовали за деревянные обшивки, они также были сделаны в 75-м году. Я им сказала, что жду не дождусь ремонта. Уже и проектно-сметная документация есть. Тогда хотела и обшивку убрать. Но так и не дождалась капитального ремонта...
Директор рассказывает, что школа-интернат не оборудована никакой сигнализацией. На ночь с детьми остаются лишь четыре няни-воспитательницы да сторож. Всего по списку в школе 222 воспитанника. В ту ночь было 158 детей - некоторые не приехали после весенних каникул, другие прибыли без соответствующих медицинских справок, и их отправили обратно.
И вновь горько задумывается, вспоминая о прошедшем: если бы не тот злополучный ураган...
В пятницу я побывал в детской республиканской клинической больнице, где сейчас находится большинство пострадавших детей. Вот что рассказал мне исполняющий обязанности главного врача Абдурахман Дадаевич Магомедов.
- Первоначально к нам поступили 22 ребенка, 8 - в состоянии клинической смерти, четверых спасти не удалось, а других четверых выходили. Потом из взрослых лечебных учреждений к нам привезли еще 52 воспитанника интерната. Сейчас у нас 70 человек. Из них 19 - в реанимационном отделении. У всех в основном отравление угарным газом, а в очень тяжелых случаях - ожоги дыхательных путей. Один мальчик - крайне тяжелый, почти безнадежный.
Абдурахман Магомедов пояснил, что медикаментов и препаратов хватает - предлагают помощь также и город, и республика, и МЧС, от которого прибыла оперативная группа в Махачкалу. Есть и запас донорской крови, хотя уже жители Дагестана начали активно сдавать кровь. Что касается недостающих материалов, то это плазма и албумин - такой белковый препарат. Но и это у нас, надеюсь, будет.
Вместе с ним захожу в реанимационное отделение. Сначала увидел самых тяжелых - к каждому малышу подключены аппарат внутривенного вливания, а также аппарат для дыхания.
- А вот малыши, которых скоро переведем в обычное отделение, а потом, Бог даст, и домой отправим.
Я прошел по палате. Одни малыши поглядывали на меня жалкими, "не говорящими" глазами, другие, мне показалось, даже слегка улыбнулись. Читаю на кроватках надписи: Камилов Камиль, 10 лет, диагноз - отравление угарным газом... Исламова Марета, 10 лет, диагноз - тот же... Муталибов Магомед, 13 лет...
Кстати, все дети, если можно так выразиться, опознаны, в течение всего четверга к ним приходили преподаватели, сурдопереводчики (а это еще одна трудность для врачей). Дважды ребятишек показывали родителям, чтобы их успокоить. "Даже самых тяжелых показывали, - говорит Абдурахман Дадаевич, - хоть это и не полагается".
...Еду по улицам Махачкалы. Много обветшалых старых зданий, домов (хотя есть и новые, красивые), безобразные дороги, ну как везде почти в России. Может быть, наша национальная идея - это ремонт - всероссийский ремонт, чтобы не горела электропроводка, чтобы не рушились дома... Хотя бы школы, поликлиники, больницы, детские дома и сады были в приличном, достойном, неаварийном состоянии. Чтобы не был детский SOS все глуше и глуше. Чтобы мальчишек и девчонок наконец услышали те, кто в ответе за них.