Станет ли фильм о Большом театре большим событием в нашем кино?
Вчера на экраны вышел долгожданный фильм Валерия Тодоровского «Большой». Говорят, эта масштабная картина была закончена еще год назад, авторы рассчитывали, что премьера состоится на одном из международных кинофестивалей, но не сложилось. Не станем гадать, почему так произошло, но один ответ напрашивается быстрее прочих: фестивальные отборщики еще не забыли венецианский триумф фильма «Черный лебедь» в постановке Даррена Аронофски, тоже посвященного миру балета. Не исключено, что на этом громком фоне «Большой» воспринимается, как наша запоздалая реакция на возникшую вдруг экранную моду снимать кино о балете.
При всем том «Большой» не напоминает голливудский шедевр ни содержанием, ни жанром, ни стилистикой. «Черный лебедь» был выдержан в изысканных артхаусных тонах, действие картины то и дело подергивалось мрачноватой мистической дымкой. Тодоровский, будучи мастером острых жанровых форм (вспомним хотя бы драму «Мой сводный брат Франкенштейн», снятую с элементами абсурдизма, или насквозь условный, подчиненный музыкальным фантазиям мир «Стиляг»), на сей раз снимает вполне реалистическое, повествовательное кино. Единственной новацией здесь выглядят флэшбеки, погружающие нас в прошлое главных героинь и, скажем сразу, изрядно тормозящие и запутывающие основное действие.
По жанру «Большой» напоминает традиционный кинороман, когда зрители имеют возможность проследить судьбы персонажей на довольно протяженном временнОм отрезке. В данном случае речь идет об учениках Московской академии хореографии, которые проживают на экране три возраста. Они поступают в эту обитель балета 10-летними желторотыми птенцами, потом участвуют в выпускном спектакле «Спящая красавица», а ближе к финалу мы видим их артистами прославленного Большого театра, репетирующими с залетной французской балетной звездой (Николя Ле Риш) новую версию «Лебединого озера».
Большой не только дал фильму название, но и выступил партнером этого амбициозного кинопроекта. В течение года сценаристка Анастасия Пальчикова ходила в театр, как на работу, собирая для будущего фильма материал. Руководство прославленного коллектива, одобрив сценарий, великодушно пустило киношников на овеянную легендами сцену для съемок ряда важнейших эпизодов. Наконец, именно в Большом состоялась торжественная премьера готового фильма. Напомню, что в предыдущий раз такой чести был удостоен «Броненосец Потемкин» Сергея Эйзенштейна в далеком 1925 году.
Но несомненные блага, которые принесли картине такие тесные дружеские отношения с администрацией Большого театра, по ходу дела обернулись, как мне кажется, и весомыми издержками. И главная из них — некоторая, что ли, бесконфликтность, беспроблемность в изображении творческих будней Большого и его родственной структуры — хореографической Академии. Да, суровая ежедневная муштра юных дарований под руководством двух педагогов, выдающихся балерин прошлого (прекрасные роли давно не снимавшихся Алисы Фрейндлих и Валентины Теличкиной), голодные обмороки молодых артисток, их непримиримая борьба с коварно набухающими женскими формами, — все это балетное закулисье показано в фильме ярко, живо, со знанием дела, но все-таки с известными умолчаниями...
Ни толченого стекла в пуантах, ни, тем более, соляной кислоты, выплеснутой в лицо балетмейстеру, ни громких тяжб уволенных артистов с администрацией театра (вспоминаются скандалы с участием Баскова, Волочковой, Цискаридзе), — ничего из этих и других подлинных сюжетов, сотрясающих время от времени колонны Большого, в фильм не вошло и не могло войти. В противном случае киношникам просто отказали бы от дома, сиречь в съемках среди намоленных стен.
В итоге в центре сюжета оказалось вполне дружеское соперничество двух юных балерин — Юлии и Карины (их роли играют настоящие балерины Маргарита Симонова и Анна Исаева, прошедшие серьезный кастинг). Первая из них выросла в заштатном городе Шахтинске, в бедной семье с вечно пьяным отцом (Николай Качура) и перманентно беременной матерью (Юлия Свежакова), не брезгующей кормить детей чужими объедками. Другая — дочь упакованных родителей, живущих в шикарном загородном доме. Одну привез в Москву спившийся балетный премьер (Александр Домогаров), случайно заметивший одаренную девочку во время уличных танцев. Другую привела за руку укутанная в меха, дышащая духами и туманами мама (Ирина Савицкова).
Но эта разница в социальном статусе не мешает подругам идти по жизни рядом. По ходу фильма они соревнуются между собой не только в искусстве танца, но и в благородстве душевных порывов, попеременно уступая друг дружке выигрышные партии. Получилась этакая подзабытая нашим кинематографом борьба хорошего с еще лучшим. Но даже если зритель простодушно поверит в эту искусственную коллизию (чего в жизни не бывает?), то выглядит она все же достаточно благостной, бесконфликтной, чтобы держать на себе сюжетное напряжение большого двухчасового кинополотна.
Тем более что главные героини, при всей к ним авторской, да и моей симпатии, не выглядят крупными, харизматичными личностями, за которыми интересно наблюдать все два часа экранного времени. Живые, милые, узнаваемые девчонки, они говорят и думают по ходу фильма о чем угодно — о славе, мальчиках, разрыве девственной плевы, деньгах, нарядах, но ни разу не пытаются «взлететь над суетой», отнестись к балету как к высокому искусству, а не просто как к набору обязательных па. Такое ощущение, что им все равно, в каком балете и кого танцевать — лишь бы это была главная партия. И потому в их гениальность, избранность, способность украсить труппу Большого ни минуты не веришь.
Ведь настоящий артист балета — это не динамо-машина, совершающая на сцене энное количество эффектных вращений и высоких прыжков. «Танец — единственное искусство, материалом для которого служим мы сами», — говорил знаменитый американский танцовщик и хореограф Тед Шон. «Когда поднимаешь партнершу, — вторил ему блистательный Марис Лиепа, — тяжел не вес, а характер». Но этого «материала» и этой личностной «тяжести» в юных балеринах, на мой вкус, не так уж много.
Может, поэтому большой фильм о Большом не станет, как мне кажется, большим событием в нашем кино. Будем надеяться, что более удачно сложится судьба телевизионной версии (3,5 часа смонтированного материала), которую Валерий Тодоровский готовит для канала «Россия». Поживем — увидим.