"АРТИСТ НЕ ОБЕЗЬЯНА"
- Богдан Сильвестрович, кажется, в последнее время играть в фильмах, поставленных по русской классике, становится для вас доброй традицией?
- Я вырос на украинской, на русской, на мировой классике и считаю, что для актера, для его роста чтение ее, работа над ней необходимы так же, как станок для балерины каждое утро. А то все как-то мельчает. Как говорил Треплев про Тригорина: "Мило, талантливо, но после Толстого или Золя не захочешь читать". Классика открывает безграничные возможности, и я благодарен судьбе, что играл в театре и Чехова, и Шекспира, и Ивана Франка, и Лесю Украинку. Такие безграничные пласты открываются, и одновременно все настолько потрясающе просто, что в сознании откладывается неизбежно.
- Но разве приемы, техника игры в кино и театре не отличаются друг от друга?
- В основном они совпадают. Помню, были мы с Борей Хмельницким в 1972 году в Югославии на фестивале. И Кирк Дуглас, хоть он и наполовину русский (у него мама из Смоленской губернии), все у нас спрашивал: неужели правда, что в Москве есть и ГИТИС, и ВГИК? Он все повторял: "Как это по-разному готовят артистов для театра и для кино? Одна же профессия, зачем вам такие трудности? У нас в Америке есть артист, и он может где хочешь играть". Могут, конечно, да только как они в кино работают: посмотри налево, посмотри направо, опусти голову вниз - и им кажется, что это кино снимается. И никто не задумывается о том, что лицо должно быть осмысленным, а глаза - наполненными. Мы же артисты, а не обезьяны. Мы вкладываем в создаваемый образ душу, сердце!
- Что особенно заметно, когда дело доходит до классики...
- Конечно. Поэтому я считаю, что классика - это супер. Если классику играл, то и жизнь недаром прошла. Все мы временны, а классика будет вечно. Там такая глубина, что ее можно трактовать как хочешь.
- Богдан Сильвестрович, вы в "Иванове" играете вместе с сыном?
- Да, сын играет, но мы отдельно.
- Что значит отдельно?
- У нас разные роли. Мы под ручку не ходим и по сценам почти не пересекаемся. Но считается, что снимаемся вместе.
"КОГДА УВИДЕЛ ХМЕЛЬНИЦКОГО НА ЭКРАНЕ, ЗАЩЕМИЛО СЕРДЦЕ"
- Вы начали рассказывать, как были в Белграде с Борисом Хмельницким. Вы вместе работали?
- Мы познакомились очень давно в Киеве. Потом Юрий Герасимович Ильенко делал фильм в Югославии, в Черногории - о Негуше, просветителе Черногорском. И когда режиссер собирал свою команду, мы с Хмельницким в нее попали. Там, в Югославии, и подружились. Потом долго не виделись, а года три назад с товарищем пошли в ресторан Дома кино. (Задумывается.) Когда-то это был один из лучших ресторанов Москвы. А сейчас? Это прошлое... И тут - Боря Хмельницкий. Мы давно не виделись, но так хорошо встретились, и я вдруг начал петь его песню из спектакля по Брехту "Добрый человек из Сезуана": "Шагают бараны в ряд, бьют барабаны, кожу для них дают сами бараны". Он на меня посмотрел: "Ты помнишь?" Я говорю: "Помню, раз пою!" - "Ведь никто и не знает, что это я написал. А ты знаешь". Я тогда так его растрогал, что он даже за мой ужин заплатил...
- А потом вы вместе работали в последнем для Бориса Алексеевича фильме "Тарас Бульба". Хмельницкий уже тогда знал, что неизлечимо болен. Это как-то отразилось на съемках?
- На съемки "Тараса Бульбы" Боря приехал с дочкой Дашей. На ужин не выходил, так что каждый вечер после съемок мы с Дашей ужинали и вспоминали, вспоминали. В один день Боря говорит: "Я уже на лошадь не сяду". Он же прекрасно ездил. Я не знал, что у него за болезнь, Даша не говорила, он тоже. Иногда спросишь: "Ну как ты, Боря?" - "Да так, немножко лучше себя чувствую". Оптимист он был, да и вообще замечательный человек, мы очень уважали друг друга. Конфликты всегда переводил в другую плоскость, чтобы не было никаких инцидентов. А как он ушел с Таганки? "Я вам нужен как артист? Если не нужен, тогда до свидания". Гордый был. Очень жалко этого замечательного артиста, человека. Когда я озвучивал Бульбу и увидел его на экране, защемило так, что уж невмочь было. Ведь еще молодой человек, сколько еще сумел бы! Да и мы с ним не раз могли поужинать и спеть. Да... такой кусок жизни. Ну что делать, се ля ви.
"НАДО УМЕТЬ РАДОВАТЬСЯ УСПЕХАМ ДРУГИХ"
- Богдан Сильвестрович, ведь нет ни одного человека из артистической, из режиссерской среды, кто честно признался бы: я не люблю Чехова. Нет, конечно, каждый скажет, что он его обожает. Вы сейчас работали на съемках чеховского "Иванова". Как вам кажется: те, кто вас окружает, искренне любят Антона Павловича, понимают его?
- Как говорил Лев Николаевич Толстой, главное, чтобы я понимал, а остальное меня не интересует. Я с Чеховым знаком тысячу лет. Я играл Треплева в "Чайке", играл и Ивана Петровича Войницкого. Мы даже получили когда-то Госпремию СССР за этот спектакль. А теперь вот "Иванов". Кстати, приближается юбилей Антона Павловича, и, может быть, в Национальном театре Киева мы тоже поставим "Иванова". Чехов, как никто, умел подметить жизнь человека. Он был врачом и понимал внутреннее состояние каждого. Почему Треплев в "Чайке" стреляется? Неудачная любовь? Может быть. А почему его Треплевым Чехов назвал? Мои студенты сейчас делают диплом, и 16 июня мы покажем "Чайку" Чехова. Это очень сложный материал для второкурсников, но пусть помучаются. Если они поймут Чехова, им легче будет потом играть другие роли. Надо Шекспира играть, и надо Чехова играть.
- То есть учиться играть надо на великих?
- Обязательно. А чего начинать с маленьких? Чему они научат? Да ничему. Вот, например, сколько сейчас звезд среди артистов? Совсем немного. Зато завелось такое количество звездочек в кино и с такой гордыней, что не знаешь, как к ним подступиться. Ничего не сделали, глаза налево, направо скосили, но уже подавай им космический корабль. Еще и завидовать начинают тем, кто снимается: "Сволочь такая, снимается, а я нет". Да что ты сделал, чтобы тебя снова пригласили? Надо же быть мудрым. Или еще: "Вот если бы мне так повезло, как ему". Такой подход к людям невозможен, надо уметь радоваться успехам других, а зависть и гордыню в себе давить, потому что они к добру не приводят.
- Знаете, давно мучает вопрос: после роли Брежнева в фильме "Заяц над бездной" вы себе его пиджак с нашивками для орденов не оставили? На память.
- Нет. Да как-то и в мыслях не было его хранить. А если мне снова пиджак Леонида Ильича понадобится, сошьют еще раз...
"КРОМЕ БОЛЬШОГО ТРУДА ЕЩЕ И ПРУХА ИДЕТ"
- Насколько мне известно, это первая экранизация "Иванова". Почему так?
- Не знаю. Может, не сложилось. Чтобы что-то сделать, режиссеру надо влюбиться в произведение, потом надо, чтобы и артисты тоже в своих героев влюбились.
- А вы влюбились?
- В Лебедева (герой Ступки. - "Труд-7")? Да он пьяница. Простой человек. Но это хорошо, потому что, знаете, нас всех научили быть с двойным, тройным дном. Помните фразу "Мы говорим "партия" - подразумеваем "Ленин", мы говорим "Ленин" - подразумеваем "партия"? И так всю жизнь - одно говорим, другое подразумеваем.
- Это та самая загадочная русская душа?
- Я не знаю, русская она или наша советская: "Тебе не нравится наш строй?! На части порву". Или взять футбол. Когда ваш "Зенит" у "Баварии" выиграл, что телевизионщики говорили? "Это была Сталинградская битва!" Какая Сталинградская? Что ты мелешь? Это спорт, мяч, а там миллионы людей погибли. Как можно такое сравнивать? Но что мы победили - молодцы.
- Кстати, вы воспринимали победу "Зенита" как свою?
- Конечно. Я болел за "Зенит". Знал, что они Кубок УЕФА выиграют. Ну не знал, но чувствовал. Будет Суперкубок между "Манчестер Юнайтед" и "Зенитом", и наши опять победят. Я, как Нострадамус, знаю наперед. Это такой год: баскетбол, футбол, хоккей. 15 лет мы не были чемпионами мира. Кроме большого труда еще и пруха идет.
- То есть хоккей тоже смотрели?
- Хоккей я не видел, только тут узнал - мне сын рассказал, что выиграли.
- И "Евровидение" смотрели?
- Уснул на первых же номерах.
НАШЕ ДОСЬЕ
Богдан Сильвестрович Ступка родился 27 августа 1941 года в Львовской области. С 1961 года - актер Львовского украинского театра драмы им. М. Заньковецкой, с 1978-го - академического театра им. Ивана Франко, с 2001-го - худрук этого театра. Народный артист Украины, народный артист СССР, академик, учредитель Академии искусств Украины. С 1999 по 2001-й - министр культуры и искусства Украины. В 2000-м на экраны вышел документальный фильм о Ступке "Sempere tire". Ступка очень много снимается. С 1971 года, когда 29-летний актер сыграл свою первую роль в фильме Юрия Ильенко "Белая птица с черной отметиной", в его фильмографии насчитывается около 100 работ. Среди наиболее известных - "Тарас Шевченко. Завещание" (1992), "Дорога в рай" (1993), "Огнем и мечом" и "Восток - Запад" (1999), "Водитель для Веры" и "Свои" (2004). Из последних картин можно отметить "Два в одном" (2007) и "Сафо" (2008). Его ближайшая культовая роль - Тарас Бульба в одноименном фильме Владимира Бортко.