- Владимир Михайлович, от кого и от чего надо, по-вашему, спасать народы Севера?
- В пяти районах Сахалина проживают около трех тысяч нивхов, ороков, эвенков, нанайцев... Их преследуют, унижают и уничтожают. Кто? Пришлые бандиты, бомжи, уголовники, для которых здешние богатства - лакомый кусок. Вот факты. Нивх Тынвин из местечка Медвежка отправился сдавать пушнину, а по дороге остановился в поселке нефтяников Катангли. Нашли его мертвым, без пушнины... Повешенным и тоже без пушнины нашли и заглянувшего в поселок орока Михаила Хичитару.
Повесили нивха Ладыгина. Он собирался построить рыбостан на официально отведенном ему участке в Поронайском районе. Успел только завезти стройматериал. Освободившийся участок тут же отдали людям, не имеющим никакого отношения к народам Севера... Неоднократно пытались согнать с родных мест вождя рода Саквонгун Анатолия Кавозги. За пренебрежение "дружескими советами" во время рыбалки жестоко избили, а жену изнасиловали... Так за последнее десятилетие были убиты, расстреляны, выброшены за борт лодок фактически все местные охотники.
А местные власти предпочитают делать вид, что ничего особенного не происходит. По сути, их интересует одно: любой ценой сохранить свое место у финансовой кнопки, через которую из бюджета страны поступают средства на так называемое "экономическое и социальное развитие" аборигенов. А что на деле? Например, жители Поронайска с изумлением прослышали о том, что губернатор Сахалинской области успешно отчитался перед столицей о строительстве дорогостоящего пункта забоя оленей. Где этот пункт? Нет и цеха по переработке рыбы, о введении которого власти также отрапортовали.
- Куда же тогда ушли государственные деньги?
- Большая часть их захвачена криминалом, который рядится в этнические одежды. Вот пример. На семейном предприятии жителя села Чир-Унд Тымовского района Виктора Точь скопилось дорогостоящего оборудования, высокопроходимых транспортных средств, так нужных при нашем бездорожье, орудий лова и прочего имущества гораздо больше, чем у 200 остальных его сородичей в их Тымовском районе. Не могут тягаться с ним и 1030 нивхов нашего, Ногликского района. Дело в том, что они за последние шесть лет не получили от госпрограмм ни копейки, а Точь - миллионы рублей. "Привалило" такое счастье ему по единственной причине - он брат зав. отделом народов Севера администрации Сахалинской области.
По такому же семейному и клановому принципам распределяются и квоты на вылов рыбы. Тот же Виктор Точь и еще одно доверенное лицо местных властей - директор филиала промыслово-аграрной фирмы "Абориген Сахалина" Алексей Лиманзо ловят навагу десятками тонн, а на долю остальных не приходится и по килограмму.
- Я читала ваше письмо об этих фактах правительству России и губернатору. Признаюсь: больше всего в нем меня поразила подпись: Владимир Санги - председатель совета старейшин, вождь племени Кетнивгун. Согласитесь, странноватый статус в начале третьего тысячелетия для писателя, лауреата Государственной премии РСФСР...
- У наших народов нет своих государственных образований в виде автономных округов или республик. Спасти их от гибели может только реанимация традиционного общинного самоуправления, признанная на федеральном уровне. Я убежден, что объединение родов в единое племя, происшедшее у нивхов, - исторический шаг, который еще предстоит оценить. Я предлагаю создать этно-экологический заказник, где объектами высокой степени защиты будут не только флора и фауна, как обычно, но и сами народы. Лучше всего, на мой взгляд, это сделать на исторической территории племени нивхов "Лубогун", которая тянется на три сотни километров вдоль морского побережья. Эта зона хороша еще тем, что в принципе не затрагивает ничьих интересов: кроме народов Севера, здесь постоянно никто не живет.
Во главе заказника станет вождь племени, функции парламента возьмет на себя совет старейшин, а обязанности правительства - правление, назначенное вождем.
- Прямо государство в государстве. Осталось еще забором отгородиться от внешнего мира...
- Эти места связаны с внешним миром всего тремя дорогами. У каждой я поставлю по избушке с охраной и хватит. Нивхов устроим на государственную службу - охранниками, егерями, привлечем к научной работе, связанной с наблюдениями за животным и растительным миром. Есть же во всем мире резервации - для индейцев в Америке, эскимосов - в Канаде и так далее. Особенно мне в США запомнилась одна: очень богато ее обитатели живут. За счет чего, поинтересовался я. Оказывается, за счет государственного финансирования они открыли игорный дом. Для туристов, охочих до экзотики, построили гостиницу, а при гостинице - публичный дом... Каково?
Зарубежные резервации учитывают только социальный аспект. А я - этнополитик и во главу угла ставлю возрождение традиционного образа жизни, языка, культуры. Больнее всего мне видеть вырождение моих сородичей, спившихся мужчин - алкоголизм среди народов Севера в 12-14 раз превышает показатели по стране. Молодых девушек, которых нищета толкает в "жены", а вернее, в наложницы обеспеченных нефтяников. Путь к спасению я вижу через образование: возрождение национальных школ и детских садов. Дожили ведь до того, что во всем Ногликском районе на родном языке говорят не более двух десятков человек, причем в возрасте старше 60 лет.
- Представляю, каково это видеть вам, создателю письменности нивхов...
- Это правда. Многим, вероятно, трудно представить на пороге XXI века, что алфавит у нивхов появился совсем недавно, в 70-е годы. Ученые-лингвисты признали, что я открыл даже новую фонему - краткое, горловое "у". А дальше, видимо, сыграла роль поддержка Константина Федина, заметившего мои произведения: меня избрали в правление Союза писателей РСФСР.
Спустя три года правительство приняло постановление "О мерах по дальнейшему развитию образования в Чукотском национальном округе Магаданской области". Теперь же, к сожалению, мы вновь вернулись к тому, от чего уходили, - снова нивхский язык преподают формально, один час в неделю.
- Законодательство уже сегодня позволяет и земли закреплять за аборигенами, и образование получать на родном языке. Госдума РФ на днях приняла и Закон "Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ". Почему эти акты не работают?
- Потому что местные власти, как я уже говорил, не считают нужным их выполнять. Не везде так. Например, в Саха (Якутия) за общиной "Чарота" закрепили пастбища для оленей. Без ее разрешения там никто и шагу не сделает. У нас же в Ногликском и Ахинском районах на отведенных нивхам территориях нефтяники как строили свои вышки, так и строят, как прокладывали дороги, кому где Бог на душу положит, так и прокладывают.
А сколько "особо охраняемых территорий" и " памятников природы" расположено на исконных оленьих пастбищах! Кто и зачем создал их? Прежнему первому секретарю обкома партии Леонову хватало одного заказника с охотничьим домиком, расположенным в парке "Полуостров Шмидта". А сейчас? "Вагис", "Ногликский", "Лунский залив" - королевский подарок губернатора властям северных районов и прочим организациям. Им выделяют - под видом народов Севера! - даже бесплатные лицензии на отстрел оленей.
- Меня смущает, что обустройство "Лубогуна" вы планируете осуществить только за счет государства.
- Мы не ждем денег больше, чем в пределах стандартных госпрограмм. Но то, что выделяется, должно попадать по назначению. Остальное заработаем сами. Не буду рассказывать, как, скажу лишь, что каждая река, каждый хребет и каждый залив уже имеют свои бизнес-планы. А на месте древнего нивхского поселения Улво на берегу залива Чайва, уже работает наше семейное предприятие. Все нужное для работы - сети, лодки - я купил на свои гонорары. А хороший накидной невод мы сшили с вице-мэром Южно-Сахалинска Юрием Сухаревым.
- А улов куда деваете?
- Пока мы ловим ровно столько, сколько нужно себе на еду и натуральный обмен с нефтяниками - на крупу, чай, сахар... Поэтому для нас так важно как можно скорее наладить переработку и упаковку рыбы.
- Есть ли кому продолжить ваш род и ваше дело?
- У меня два сына. Старший, Виктор, почти сразу вслед за мной вернулся на Сахалин из Хабаровска и помог мне организовать наше первое предприятие. Младший - Позвейн, родившийся в Москве и лишь в этом году окончивший институт, видимо, пока себя просто не мыслит вне столицы. Но он так увлеченно помогает мне в работе, что я абсолютно спокоен и за него.