Следователь специализированной бригады Генпрокуратуры Константин Люфи опровергает это заявление, настаивая на цифре 32. А вот цитата по этому поводу из высказывания Александра Торшина, вице-спикера Совета Федерации и председателя федеральной парламентской комиссии: "Парламентская комиссия не располагает точными данными о количестве боевиков, захвативших школу в Беслане". Честные и откровенные слова, но прозвучали они лишь 5 ноября, когда цифра 32 уже считалась неопровержимой. А ведь если прав Кесаев, куда ж подевались "неучтенные" полторы дюжины бандитов? Тут невольно всплывают в памяти первые телерепортажи с места трагедии о боевиках, которые, смешавшись с толпой, сумели прорваться сквозь кольца оцепления и пробиться к железнодорожному вокзалу. Потом, правда, нас уверили, что все они были уничтожены и вошли в состав тех самых 32...
Вопросов накопилось немало. Это обстоятельство и привело меня вновь на траурные руины бесланской школы номер 1. Здесь все, как и два месяца назад - много цветов, еще больше открытых пластиковых бутылок с газировкой. Стоит погожий солнечный день, но в расстрелянных стенах нестерпимо холодно - и сердцу, и душе, и телу. Большое количество людей - местных и приезжих, слышна английская речь. Многие не могут сдержать эмоции и тихо плачут. Тяжелейшая атмосфера беспомощности и горя. Все стены исписаны словами сострадания и соболезнования. В одном из классов неровными буквами на стене выведен самый настоящий крик души: "Мама! Мама! Я не могу без тебя жить! Найдись, пожалуйста..." Читаю дальше: "Деньги сделали свое дело"... Много надписей поминального характера с перечислением имен погибших. В самом жутком месте школы - спортзале - на стене приколот листок со стихами.
Далее идет вопросительное: "Нас, Беслан, оставили без потомства. За что?!" И благодарное: "Альфа" и "Вымпел" - спасибо за то, что вы спасли наших детей" - огромными буквами.
Большинство, с кем довелось поговорить в тот день на месте сентябрьской трагедии, на мои вопросы отвечали уклончиво. Это обстоятельство вполне объяснимо. Ведь не зря глава местной администрации Владимир Ходов в сердцах заявил: "Слухи больше рождаются от тех искажений, которыми наводнены некоторые московские и зарубежные издания". Есть и такая обида, о которой говорит Сусанна Дудиева, потерявшая сына во время захвата школы: "Много людей, которые бегают вокруг нас, как стая воронов. Одни себе политические очки зарабатывают, другие хотят удовлетворить свои непомерные амбиции. Все это очень обидно и очень больно. Подобных деятелей мы стараемся отогнать подальше от себя - пережитое нами горе дает нам такое право".
Наконец мне удалось вызвать на откровенный разговор одного из охранников школьных руин, ученика 11-го класса бесланской школы номер 1 Марата Габисова. Этот парень в самом начале захвата школы боевиками сумел избежать плена и с другими ребятами вынес на сделанных из пледа носилках истекающего кровью друга Вадима Даурова.
- Марат, что говорят здесь люди о количестве боевиков, захвативших школу?
- Этого никто точно не знает. Но говорят, что их больше 32 и некоторые, в основном их главари, ушли...
- Марат, а что в народе думают о роли в теракте директора Лидии Цалиевой?
- Она ни в чем не виновата. Ведь если бы она была с боевиками заодно, то разве бы ее двое внуков и сестра пришли на ту злосчастную линейку и попали бы в заложники? Просто из Цалиевой кто-то уж очень хочет сделать "крайнюю"...
- А кто может этого хотеть?
- Видимо, тот, кто сам виновен в происшедшем. А кому другому это еще выгодно?
- Марат, как ты думаешь, правда ли то, что оружие боевиков было заранее спрятано под досками школьного пола?
- Мой сосед из этого корпуса (показывает на соседнюю пятиэтажку) восьмиклассник Аслан Дзгоев видел, как боевики с помощью спортивной штанги вскрывали полы. (Следствием установлено, что пол террористы действительно вскрывали - для того, чтобы исключить проникновение в здание бойцов подразделения "Альфа" через подвал школы).
- Марат! А что говорят о том, когда вы начнете учиться?
- Точно еще ничего не известно. Ведь некоторые из наших еще в больницах и на курортах. Видимо, нас рассортируют по другим школам. Девочки-старшеклассницы уже ходят на занятия в 6-ю школу, во вторую смену.
- А было такое, чтобы люди после вынужденного штурма ловили на улице кого-нибудь из боевиков и учиняли над ними самосуд. (Подобную сцену показывали по одному из центральных каналов.)
- Да, было.
- Ты сам видел?
- Видел. Возле Дома культуры стояли родители заложников и одного такого подозрительного крепко побили. Но был ли он точно боевиком, я не знаю.
- А как ты думаешь, школу лучше снести или так оставить?
- Лучше снести и мемориал поставить, чтобы родственникам не было так тяжело сюда ходить. Вот одна женщина, Бетрозова, каждый день сюда приходит и плачет - здесь погибли ее два сына и муж. Хотя некоторые считают, что лучше ничего не трогать или даже восстановить ее снова. У всех разные мнения, но большинство - за снос и мемориал. А вообще, старики рассказывают, что на месте школы было кладбище и еще тогда, до революции, многие были против, чтобы строить здесь учебное заведение...
С тяжелым сердцем я покидал Беслан. Этот город задал нам очень много вопросов - новых и порой нелицеприятных. На многое заставил взглянуть по-новому. Ведь даже известная всему миру история сестер Каллаговых, получивших звание Героев Европы, была воспринята не везде однозначно. Когда я по заданию редакции разыскивал отца этих девочек для интервью, кое-кто из его коллег тут же сказал мне: "А почему про нашего мальчика не пишут? Он детям помогал из спортзала выбираться". Пора уже нам научиться радоваться и за чужие успехи и награды. Ведь не зря же в сожженном спортзале на одной из стен мне довелось прочесть и такие строки:
Когда ничем не помогает
месть,
Когда еще живые дети
есть,
Мы не забудем слово
"вместе".