Список этот еще составляется. В нем пока полтора десятка исторических зданий федерального значения, с 1992 года являющихся городской собственностью. В том числе дворец Великого князя Алексея Александровича на Мойке, дача Дурново на северной окраине города, знаменитая дача Безбородко на Свердловской набережной (с 29 львами в ограде)...
Дворец на Мойке уже передан инвесторам для создания там Дома музыки. Решение было принято пару недель назад, и, как все в Петербурге признают, оно не самое плохое. Но где гарантия, что, восстановив этот дворцово-парковый комплекс, заняв часть помещений, музыканты не станут сдавать в аренду оставшиеся "невостребованными" кабинеты и анфилады общей площадью в тысячи квадратных метров?
Об этом говорили во время своей встречи, озаглавленной "Реституция. Приглашение к диалогу", и потенциальные наследники.
- Проблема реституции - общая, а не только государства Российского, - сказала княгиня Вера Оболенская. - Лично мы не требуем немедленного возвращения наших родовых домов. Нам есть где жить. Не отобрать важно, а добиться, чтобы Россия жила по законам, чтобы все было справедливо.
Присутствовавшие на встрече чиновники Комитета по управлению городским имуществом (КУГИ) уточнили, что приватизации (а точнее, долгосрочной, на 49 лет, аренде) подлежат лишь те дворцы, что лежат в руинах, на восстановление которых надо много средств. Денег же, как всегда, нет. И посоветовали знатным потомкам тоже поучаствовать в будущих аукционах. Причем на общих основаниях. Реституция, мол, вовсе не означает непременного возврата имущества потомкам бывших собственников. Есть и другой путь - выплата, например, денежной компенсации.
Основной же тезис, выдвигаемый сейчас Смольным, - закрепление за дворцами "родового имени". Достаточно, считают, сохранения за тем или иным графским или княжеским особняком исторического названия - это и будет посильный вклад государства в охрану наследия. И для инвестора привлекательно, и потомки, мол, будут довольны.
В северной столице более 7000 памятников архитектуры. Большая часть из них в откровенно плачевном состоянии. Знатные родственники между тем свои средства в реставрацию вкладывать не спешат. И что прикажете делать с раритетными развалинами?