Концерты Малежика всегда радуют азовчан, не избалованных вниманием столичных исполнителей. Однажды он распахнул чехол своей гитары, бросил туда горсть купюр для почина: "Давайте соберем на мебель Ремеснику! Представьте, однажды в городе создадут музей-квартиру вашего поэта, а туда, кроме старенького шкафа, и ставить будет нечего". Зрители, включая мэра города, откликнулись на призыв.
Познакомились столичный композитор и местный поэт случайно. 17 февраля (впоследствии оба отметят даже это пустяковое, в общем-то, совпадение цифр), аккурат в свой день рождения, очень популярный в ту пору Вячеслав Малежик в 1990 году давал концерт во Дворце спорта Ростова-на-Дону. И вот во время концерта на сцену поднялся немолодой мужчина с цветами в руках. Вместе с букетом он вручил любимому исполнителю конверт, в котором лежали полтора десятка виршей. Перед исполнением очередной песни Малежик обратился в зал: "Здесь находится Юрий Петрович из Азова. Прошу вас, после концерта пройдите за кулисы. Вас пропустят".
Как потом признался Малежик, стихи порадовали его, они просились лечь на музыку: "Первая любовь - твой взгляд нечаянный. Первый поцелуй - твой страх отчаянный. Первые слова исповедальные, светлые, как день. Как тень - печальные". "Виноват, мадам, виноват. Не сберег я вас в вихре лет. У меня глаза - на закат. А у вас - на рассвет".
Композитор удивился, узнав, что перед ним "просто" крановщик из литейного цеха одного из заводов Азова, прежде немало поколесивший по свету. Малежик в ту же ночь, после концерта, написал песню "Любовь - река", ставшую шлягером: "Глубока Ока - вброд не перейти. А любовь - река, глубже не найти. Рухну в синеву, только позови. А не доплыву - утону в любви". На запись их первой совместной песни Ремесник вскоре был приглашен в Москву.
Далее стихи, поставленные музыкой "на крыло", вырвались в большой эфир, словно птицы из волшебного мешка: "Золотая", "Попутчица", "Емеля". Они зазвучали не только на радио и телевидении, их пели на улицах. Критики стали "замечать" рядом с музыкантом, певцом и автора отнюдь не "вторичных" текстов. При этом, само собой, удивлялись, что поэт - не профессионал, а обычный заводской мужик с руками-кувалдами, почему-то потянувшийся к тонкой песенной стилистике. Правда, если вникнуть в его биографию, все выглядит несколько иначе...
Вкус к настоящей литературе, который маленькому Юре в детстве привила мать, учительница-русистка, способность много читать и быстро запоминать наизусть целые поэмы, привели в Литературный институт в Москве, где куратором курса был Александр Трифонович Твардовский. Слова из его уст: "Нормально, но надобно очень поработать еще" - звучали как высокая похвала. Иногда таких слов заслуживал и Юрий. Двумя курсами старше в те годы учился Николай Рубцов. Пальто нараспашку, красный шарф вразлет, мягкий берет на голове и валенки на ногах - таким "зимне-весенним" он запомнился Ремеснику-студенту. Однажды в институте случился переполох по поводу пропажи портретов Пушкина, Лермонтова, Есенина, Блока и других поэтов и писателей. Вскоре исчезнувшее нашли в комнате... Рубцова. Тот сидел на полу, расставив изображения классиков вокруг себя. Рядом - бутылка и нехитрая закуска. "Не мешайте, - сказал он вошедшим, - дайте пообщаться с великими".
Примерным поведением не отличался и Юрий Ремесник. Его исключили из института на втором курсе. Но шумные студенческие тусовки, ночные, до хрипоты, чтения стихов и споры вокруг них сделали свое дело. Студенческий и жизненный (какой уж был) опыт отразился в трех поэтических сборниках, изданных в Ростове-на-Дону и в Москве. Песни на его стихи, кроме Малежика, пел Алексей Глызин: "Любить по памяти - о, как невесело. Воспоминания покрылись плесенью. А сердце мается, а сердце мается. Не повторяется любовь, не повторяется".
Пришлись они по душе и Вадиму Козаченко: "Золотая ты моя, золотая", Кате Семеновой, другим исполнителям. Юлиан включил в диск "Пробуждение", вышедший в прошлом году, песню "Анна" с покорившими его строчками: "Посвящать в любовь - рано. Разлюбить уже поздно. В небесах твоих, Анна, даже днем видны звезды".
Когда в Одессе готовили телепередачу "Споемте, друзья", съемку пришлось прервать, поскольку ведущая Татьяна Веденеева, слушая стихи в авторском исполнении Юрия Ремесника, вопреки сценарию неожиданно прослезилась. На недавнем "Брейн-ринге", который проходил в одном из престижных залов Москвы, после исполнения песни "Я скучаю" Вячеславом Малежиком слушатели долго аплодировали прозвучавшим словам: "Я скучаю по старой Москве, с добродушным и светлым лицом. По базарам твоим, Душанбе, по платанам твоим, Тбилисо. Снится мне по ночам Ереван, и Крещатика сказочный свет. Снится таллинский теплый туман, и застенчивый минский рассвет. Как живешь, генацвале Дато? Как дела, мой дружище, Аршак? Что-то в жизни сегодня не то. Что-то с нами, ей-богу, не так"...
Работают поэт Ремесник и композитор Малежик, которых разделяют длинные версты, по старинке. Написав стихи, Юрий кладет их в конверт и отсылает по почте. Из тридцати присланных Малежик выбирает три-четыре, затем приглашает Юрия Петровича в Москву, на доводку. Иногда работа проходит гладко, а порой дело доходит до битья тарелок. И в таком случае остужает Татьяна, жена Малежика.
- А были ли ссоры, не касавшиеся творчества? - спрашиваю я Ремесника.
- На Славу обидеться трудно. Он замечательно честный человек. Иные исполнители забывают упомянуть автора слов. Он такого себе не позволяет. Часто вытаскивает меня из глубинки на свои концерты. В этом году, например, я был на его юбилейном вечере в Москве, который проходил в концертном зале "Россия". А ссоры? Их не было. Однажды случилась пауза, на которую мы решились оба, когда поняли, что немного устали друг от друга. После полуторагодовой разлуки мы вскоре записали новый компакт-диск "Песни под гитару", который быстро стал популярен. Из множества песен, что я написал за 19 лет соавторства с Малежиком, 80 вышли на компакт-дисках, другие звучат на концертах.
- А не было желания переехать в столицу?
- Есть, конечно, определенные неудобства в том, что я живу далеко от Москвы. К примеру, однажды Юлиан двое суток разыскивал меня по телефону, чтобы согласовать правку всего лишь одной строки... Вячеслав предложил мне после года совместной работы перебраться в Москву, где мог предоставить прекрасные условия для жизни и творчества - на его даче. Я отказался, поскольку не мог оставить больную мать. После ее смерти один бизнесмен в Уренгое, где мы давали концерт, предложил свои услуги, обещал купить для меня квартиру в столице. Спустя три дня после отъезда из этого города я услышал из сообщений в СМИ, что его застрелили в подъезде собственного дома. А теперь думать о переезде уже поздно...
Кстати, и в Азове до недавнего времени Ремесник ютился в крохотной комнатке рабочего общежития. Свою квартиру он оставил жене. Малежик в каждый свой приезд "окучивал" местную администрацию и добился того, что несколько лет назад поэт получил-таки однокомнатную квартиру в новом доме. Пенсия у Почетного гражданина Азова (о присвоении этого звания ходатайствовали перед мэрией именитые исполнители его песен) - тысяча рублей. И еще право бесплатного проезда в общественном транспорте, которым Юрий Петрович намеренно пренебрегает: "Видел, как даже инвалидов унижают водители. Они ведь теперь сплошь частники". Магнитофон, чудо техники прошлого века, занимающий центральное место в комнате, перевязан бечевкой. Если ее снять, кассета не удержится, выпадет. На музыкальный центр с дисками Ремесник пока еще не заработал. Скромные гонорары от концертов он тратит на лечение часто болеющей сестры и племянниц, растущих без отца.
Поэтому мелодии нового альбома "Яблоки падают", где из 14 песен девять написаны на его слова, мы слушали под шипение и скрежет заедающей ленты.