Опасно влюбляться по весне

Три женские книги о любви: вечная тема в драмах и даже частушках

Не нами открыто: весна — время любви. Что приходит с этим чувством в нашу жизнь: прозрение или иллюзии? Свобода или порабощение? На эти вопросы отвечают три писательницы в своих новых книгах.

Людмила Петрушевская

«Не садись в машину, где двое»

«Астрель-СПб»

Людмила Петрушевская — мастер, покоривший все литературные жанры. К тому же первый в России обладатель Всемирной премии фэнтези — World Fantasy Award. Перу писательницы принадлежит более 50 книг. Ее произведения переведены более чем на 20 языков.

«Не садись в машину, где двое» — это, по определению самой Петрушевской, «истории и разговоры». Предисловие объясняет: «Сборник представляет собою то, чего обычно никто из читателей не видит, — копию блокнотов автора».

Сборник делится на три части — рассказы, пьесы, сказки. В первой — 12 рассказов о 12 изломанных судьбах. В заглавном рассказе «Не садись в машину, где двое» — месседж всей книги. Героиню рассказа, безымянную девушку (на ее месте могла быть любая), волна весеннего предчувствия любви и счастья выбросила в пространство улиц. В самом лучшем платьице, черных туфельках, которые ей, если честно, очень жали, она шла-шла, да в кровь стерла ноги. Затормозила машина, неважно какая — старый «мерс», битый BMW. «Довезем, куда нужно», — сказал ласковый голос. Но привезли в грязный подвал. Несчастная пленница смогла удрать от подонков. Она осталась девушкой, но как-то сразу состарилась.

Ирина Муравьева

«Жизнеописание грешницы Аделы»

«Эксмо»

Ирина Муравьева — один из самых популярных на Западе авторов русской женской прозы. Ее произведения выходят в Англии, Франции, США, где писательница и проживает с семьей. Роман «Веселые ребята» был номинирован в 2005 году на Букеровскую премию. Роман «Любовь фрау Клейст» вошел в лонг-лист «Большой книги» 2009 года.

Речь идет о духовном состоянии женщины, болезненно зависимой от телесных чувств. По весне Адела влюбилась, да не в того. Назло переспала с другим — маленьким, противным. И себя погубила, и его, и дочери жизнь испортила. Но будет в ее жизни и любовь, и любимое дитя… Пережив в ранней юности еврейское гетто, Адела каким-то непостижимым образом набралась королевского величия. Талант опереточной актрисы дал ей возможность самоутвердиться не столько на сцене, сколько в жизни, где она играла только главные роли. От ее белоснежной кожи слепнут глаза, от пощечин — болят зубы, от заботы — тошнит, ее материнская любовь способна оклеветать человека. Адела — как стихийное бедствие. Читатель плачет и хохочет вместе с ней — на сцене, в постели, на льду, с ножом в руках… Муравьева замахнулась на эпическую поэзию: текст по-частушечьи ритмован. Но к концу книги ритм сбивается. Что это — замысел? Или авторская оплошность? Уж если есть ритм — держи его, иначе читатель может разочароваться.

Мария Голованивская

«Признание в любви по-русски»

«Слово»

Мария Голованивская — автор известных романов «Нора Баржес» и «Двадцать писем Господу Богу». В новой книге она разбирается в нюансах любовного признания.

Автор использует в качестве «учебного пособия» объяснения известных людей, в том числе русских писателей и их литературных героев. Мария Голованивская — профессор МГУ и может позволить себе игру в классиков.

Оказывается, что основные алгоритмы любовного объяснения задал нам Лев Толстой, у которого нет ни одной постельной сцены, и именно по его вине, считает Голованивская, мы краснеем от скудословия, попадая в соответствующие ситуации.

Голованивская выбрала из русской литературы сцены прозаических любовных объяснений, как бы сажая за один письменный стол Островского, Достоевского, Пастернака, Гончарова, Германа, Катаева, Нагибина, Набокова, Ерофеева, Сорокина, Лимонова…

Автор легко перемещается по страницам чужих книг и писем. Но когда заводит речь о любовных фильмах, выглядит слабо осведомленной. Резюмирует так: в последние 10 лет любовь как архаичная практика, как общепринятый ритуал ушла из фильмов.

И в то же время во вступительном слове писательница утверждает: «Любовь — это вечная тема… невозможно в ней что-то определить окончательно, раз и навсегда». А ближе к финалу пророчит: «Можно предположить, что со временем любовь уйдет и из реальной жизни…» Но если так, то зачем нам эта книга? И верит ли сама Голованивская в свое пророчество? Надеемся, нет.