Обложка сборника Игоря Сахновского "Счастливцы и безумцы" может ввести в заблуждение:
Обложка сборника Игоря Сахновского "Счастливцы и безумцы" может ввести в заблуждение: обнаженные фигуры и представление автора как лауреата премии "Русский Декамерон" настраивают будущего читателя на игривый лад. Но никакой "клубнички" в книге вы не найдете.
И повесть "Насущные нужды умерших" (хроника - так обозначил сам Сахновский жанр этой вещи), и рассказы "Быть может", "Короли и королевы", "Ревнивый бог случайностей", "Непорочное зачатие", "Ара Спартакович" и другие - о нашей жизни, удивительной, светлой и горькой, смешной и жестокой... Понимание этого возникает уже с самых первых строк самого первого рассказа "Если ты жив": "У мальчика совсем не было отца. А матери у него было настолько мало, что иногда он сомневался в ее наличии. Вы бы тоже засомневались, если бы ваша мать по всякому поводу говорила "сволочь", в 7 утра улетала из дому на какой-то бизнес, а в 11 вечера приползала назад со своего бизнеса... и стонала: "Устала как сволочь! Отстань". И мальчику, и его матери, и другим бесправным и задерганным повседневностью персонажам не хватает любви. Хотя она подстерегает где угодно - высокомерный взгляд красавицы с рекламного щита, случайная встреча в компьютерном чате "Романтическая Болталка"... И, оказавшись в ее власти, люди становятся величайшими "счастливцами" и "безумцами", ради краткой и единственной встречи готовыми мчаться за тридевять земель ("Нелегальный рассказ о любви")... Мальчик влюбляется в сверстницу, сыгравшую в "дрянном фильме" "про школьные годы чудесные", а потом встречает ее наяву - "незамужнюю воспитательницу детсада, и думать забывшую о всяких там съемках... " Мечта - вот она, рядом, ее можно трогать, целовать, обладать ею. Но почему нет ощущения сбывшегося счастья, а только чувство утраты чего-то важного и дорогого? Может быть, все дело в том, что мальчик вырос, а "призрак взрослости - всеядность... Взрослый спасается чем попало от тоски и невозможности жизни" (рассказ "Быть может"). Но все же... Все же "самая правильная и счастливая "форма существования белковых тел" - жить, умирая от нежности и желания".