В России могут выпустить на свободу почти 111 тысяч «экономических» заключенных – это население трех десятков тюрем, подобных Бутырке
Но волноваться не нужно: как сказал экс-министр юстиции, ныне председатель комитета Госдумы по по уголовному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников, «никаких криминологических последствий в стране не будет». Потому что освободить предлагается предпринимателей, осужденных за экономические преступления.
В их защиту выступил российский бизнес-омбудсмен Борис Титов при полной поддержке экспертного совета, возглавляемого одним из самых титулованных юристов, представителем правительства РФ в высших судебных инстанциях Михаилом Барщевским. «Почти по официальным данным, ну как бы почти все в открытую говорят, что у нас до трети заключенных сидит не совсем по делу», – заявил доктор права.
Освободить предлагается осужденных по разным уголовным статьям, в том числе по 159-й («Мошенничество»), 160-й («Присвоение или растрата»), 165-й («Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребление доверием»). Причем, как утверждает Борис Титов, во многих случаях предпринимателей привлекали к ответственности «без наличия пострадавших», ибо очень многие дела были заказными и возбуждались с единственной целью – отъем собственности у конкурента. Только за 2009–2012 годы, по данным бизнес-омбудсмена, «не менее 600 тысяч привлекались к уголовной ответственности, из них 110 924 человека осуждены».
Их и предлагается амнистировать по случаю 20-летия принятия Конституции России и к Дню предпринимателя, который будет отмечаться 26 мая. Совершить, так сказать, акт милосердия. Тем более что о каких-то «исправительных возможностях» российских тюрем нынче даже не упоминают. Зато широкое распространение получила поговорка «Тюрьма – не место исправлений, а школа новых преступлений». А по данным Михаила Барщевского, массовые уголовные репрессии в отношении частного предпринимательства только за последние несколько лет лишили страну не менее 2 млн рабочих мест.
То есть дело даже не в гуманности, а в элементарном здравом смысле. Нынешняя амнистия предлагается в качестве коренного поворота российского населения и российской власти к частному предпринимательству как таковому: из вечно подозреваемого и регулярно обвиняемого оно должно наконец стать уважаемым и престижным делом. Иного пути у страны нет, что неоднократно доказано мировым и нашим собственным опытом: государство может и должно владеть и управлять лишь базовыми, стратегическими предприятиями, определяющими не скорость развития, а его надежность и устойчивость. Кстати, именно такой курс был принят Россией при переходе к нэпу – и тогда усилиями частного и концессионного капитала общий рост экономики доходил до 40%.
В нынешней России экономический рост уже упал до низшего предела, определяемого конъюнктурой мировых цен на сырье и энергоносители. Для успешного социального развития этих темпов явно недостаточно, однако это позволяет устоять в шторме глобальных кризисов. А далее на этой базе страна может и должна обеспечить рост инновационных, наукоемких отраслей и отдельных производств. Но кто этим займется? Борис Титов уверен, что «только частная инициатива активных энергичных людей готова это обеспечить». И амнистия стала бы для этих людей «сигналом, что они нужны, что им можно открывать свое дело без страха оказаться за решеткой».
Но мало толку будет от любых амнистий, если за ними последуют новые дела и новые посадки – по таким же «бумажным», надуманным основаниям, без реально нанесенного ущерба, реально потерпевших лиц и организаций и т.д. А это возможно, ибо законы в России остаются прежними, как и следователи и судьи. У нас, например, до сих пор не разделены общеуголовное мошенничество и экономическое, что дает возможность держать под стражей до суда предпринимателя, обвиняемого в экономических нарушениях. «А ведь необходимое для этого юридическое определение профессионалы выработали и готовы предложить депутатам», – говорит член Общественной палаты, доктор юридических наук Елена Лукьянова. Но у российской Фемиды до сих пор не сформирован спрос на такую помощь опытных правоведов.
Стране требуется тщательная ревизия всего экономического законодательства – об этом свидетельствует повальное бегство отечественных предпринимателей под защиту других, иностранных юрисдикций. Причем в последние годы примеру частных компаний усердно следуют фирмы с госучастием, особенно при заключении международных контрактов. И даже самый знаменитый процесс «Березовский против Абрамовича», на котором обнажались самые сокровенные тайны бизнеса по-русски, рассматривался в Лондоне, а не, допустим, в Москве, не только потому, что Березовский опасался немедленного ареста при пересечении российской границы.
Кстати, если предлагаемая «бизнес-амнистия» будет объявлена, она окажется первой массовой амнистией в России с 2000 года, когда от наказания были освобождены около 700 тысяч человек, включая осужденных за насильственные преступления (нетяжкие). Никакого «холодного лета», однако, тогда не случилось. Тем не менее в последнюю амнистию трехлетней давности под освобождение попали всего две сотни человек.