- А чем было для вас участие в "МетрОполе", Аркадий Михайлович?
- Конечно, счастливым везением. Благодаря ему в 1979 году в Париже был опубликован сборник моих новелл на французском языке, и я впервые почувствовал себя настоящим писателем. Хотя появились кое-какие сложности. Например, я стал "невыездным": если до "МетрОполя" меня иногда выпускали в Болгарию, то после до 1979 года мне и Болгария была заказана.
- Знаю, что вам не нравится определение "писатель-сатирик". Так как же вас называть?
- Ну почему не говорят писатель-баталист, писатель-маринист или, к примеру, писатель-пейзажист, который владеет словом так, что его - это слово - можно даже понюхать? У Бунина, у Паустовского ведь каждое слово пахнет. И что - это писатели-пейзажисты?
Писатель может работать в каком угодно направлении, в том числе и сатирическом. Сатира - глубокий и серьезный жанр. Если сатирическое произведение написано не писателем, то это не литература, а некая злая и веселая штучка. Есть ведь потрясающие рассказчики, которых можно слушать целыми днями, но никому не приходит в голову их записывать.
С другой стороны, стремление сделать всем смешно превращает писательский дар в род эстрады и приводит к зависимости от людей, которые пришли посмеяться. Зрители, заплатившие за такой концерт, не хотят думать и философствовать, за свои деньги они желают получить удовольствие. В этом случае юмор часто опускается ниже и ниже. Дальше, как говорится, мрак, чума, туши фонарь. Сегодня актуально снять на сцене штаны и повернуться к залу голым задом. Публику это возбуждает.
- У вас тоже бывают и творческие встречи, и вечера, и концерты. Ваши зрители отличаются от поклонников "Аншлага", Анатолия Трушкина или Петросяна?
- Трушкин известен, самодостаточен и популярен. Он - сатирик, и в этом нет ничего унизительного. Со своей задачей на сцене в рамках жанра он справляется.
Знаю многих, кому не нравится Петросян. Я тоже не являюсь его поклонником, но, извините меня, Петросян собирает огромные залы, имеет невероятную аудиторию. Как это можно отбрасывать? Делайте выводы.
- И вы не будете переживать, если на концерт Петросяна придет 5 тысяч человек, а на ваш 700?
- Это будут мои семьсот, мне этого достаточно. Как сказал Бунин, у творческих людей не так, как у собак. Бульдогу никогда не придет в голову завидовать болонке, потому что она такая, видите ли, изящная, вся в бантиках и ее любят и ласкают. Каждый живет в своей породе. Неправильно ненавидеть и отрицать то, что ты не можешь и не умеешь. Независимо от того, хорошо это или плохо.
На любом сборном концерте я никогда не изменю своему понятию тонкости, изящества, своему отношению к жизни, самому себе. Даже если в какие-то моменты публика начнет меня гнать со сцены, как Хазанова гнали со сцены, когда "студент кулинарного техникума" рискнул усложнить свой репертуар.
А вот если я объявлю собственный вечер, то зрителей Петросяна на нем не будет. Может, кто-то и купит билет, но разочаруется. В крайнем случае через 20 минут уйдет, потому что моя публика ждет от меня светлой лирики и некоторой грусти.
Что до "Аншлага", то он востребован. Остановите первых 100 случайных прохожих на улице, и 75 из них скажут, что это - супер. По своему уровню, вкусу, структуре "Аншлаг" мне неинтересен. Я не собираюсь его унижать - подумаешь, барахло на постном масле! - и как-то с ним конкурировать. Кому нравится, пусть смотрит, но я с "аншлаговцами" дел иметь не хочу хотя бы потому, что любая коллективная работа, на мой взгляд, обезличивает человека.
- Мы знаем, что подразумевалось под словом "сатира" в советское время. Многие писатели, называющие себя сатириками, совершенно замечательно при этом жили. А один из них даже гимн сочинил.
- Я безмерно уважаю Сергея Михалкова как прекрасного поэта и уникального человека. Но это нонсенс, что главный редактор журнала "Фитиль" написал Гимн Советского Союза. Сатирик должен сочинять антигимны, всегда. "Сатира очень часто восстанавливает то, что уничтожил пафос", - сказал когда-то польский философ и афорист Ежи Лец. Это тонкое определение. Так вот, сатирик должен реанимировать то, что уничтожил гимн.
- Для вас написание гимна - задача невыполнимая?
- При всей моей любви к России и желании создать для нее достойный гимн - это не моя стезя. Я иначе организован. И за передовую статью в газету никогда не возьмусь. А вот стать консультантом, одним из консультантов речей Путина, я, пожалуй, смог бы.
На мой взгляд, команда, которая этим занимается, состоит из дилетантов. Она, на мой взгляд, не в состоянии придать речи президента достойную форму и изящество.
- Как вы считаете, Аркадий Михайлович, помимо известных ангажированных сатириков, были в годы застоя авторы, которые сумели остаться в оппозиции?
- Максимум, что они могли себе позволить, - опубликоваться в каком-нибудь уголке сатиры и юмора под названием "Колючка", "Дикообраз" или "Острым пером". В журнале - на последней страничке, в газете - на последней полосе. Фразочки там, эпиграммки, байки, анекдоты, иногда литературные пародии, которые, кстати, к сатире не имеют никакого отношения.
- Был, по-вашему мнению, какой-нибудь период в истории страны, когда сатирику жилось особенно весело?
- Вы хотите сказать - легко? Не было, да и быть не могло. Ему и должно быть всегда тяжело. Важно при этом, что сатира не должна превалировать. Если не будет позитивного начала, страна превратится в сумасшедший дом: все смеются, хохочут, указывают друг другу пальцами на недостатки. И никто ничем не занимается. Увы, сегодня мы зачастую оказываемся в подобной ситуации, когда наш дом - дурдом. В советский период был перекос в другую сторону: сатира подавлялась патетикой.
- Зато сегодня сатирики вынуждены конкурировать с политиками. Нет конкурентов ни Жириновскому, ни Зюганову, ни Шандыбину. И на чем держаться жанру?
- Естественно, и литераторам, и актерам разговорного жанра не хочется покидать свою нишу. Есть только один способ переплюнуть телевидение, радио и газеты - бить ниже пояса. По этому пути сегодня отправились очень многие. Раньше, когда все было нельзя, авторы заботились о литературной форме, а сейчас перед нами зачастую застывший студень на большом блюде. Содержания вокруг навалом, поэтому мало кто задумывается о том, как бы получше упаковать свою конфетку в оберточку...
- Если политики заняли место сатириков, то, может быть, стоит уже сделать рокировочку?
- А почему нет? Иосиф Давыдович Кобзон заседает же в Думе. И не только он. Я не против, чтобы деятель культуры был членом Государственной Думы. Но политика - это не хобби, а профессия, причем ответственная. Ну не может у профессионального певца быть хобби - политика. Нельзя это. Не может профессиональный литератор забежать на пару часов в Думу, чтобы позаседать. Вся беда нашего времени в том, что пироги печет сапожник...
- Аркадий Михайлович, а может сегодня профессиональный литератор, писатель-сатирик, не отвлекаясь на подработку, обеспечить себе достойный уровень жизни?
- Однозначно нет. Будь моя воля, я бы только сочинял рассказы и писал повести. А так я в свои седые годы вынужден разбрасываться, как мальчик. Не секрет, что писательский гонорар не дает возможности прожить на него хотя бы до следующей книги. Поэтому и не отказываюсь от выступлений и поездок, в том числе заграничных, хотя сам никуда не рвусь. Мой уровень ценят и платят за него.
- Вы нередко участвуете в качестве известного гостя в телевизионных программах. У многих может сложиться впечатление, что вы завалены деньгами.
- Ничего подобного, к сожалению, - при том, что съемка может продолжаться 4-5 часов. Гонорар за участие, насколько я знаю, действительно предусмотрен. Но, по мнению заказчика, я должен радоваться, что меня вообще пригласили и я в очередной раз засветился. Подобной порочной практики нет ни в одной стране мира.
- Программа "Белый попугай", которую вы ведете, - это тоже один из способов заработать?
- Я ее очень люблю. Сейчас, когда нет двух прежних ведущих, изменилась стилистика, но передача осталась.
Беда в том, что пока "Белый попугай" появлялся на первой, а потом на второй кнопке, его смотрел массовый зритель, но теперь, когда программа идет по REN TV, многие думают, что ее вообще закрыли. Во всяком случае, меня и Мишу Боярского недавно на гастролях спросили, почему передачи больше нет. Она есть, и до последнего времени выходила раз в неделю - это частота невероятная. Сейчас ритм слегка изменился, но тем не менее сотрудничество с REN TV приносит мне какие-то небольшие деньги, и я не собираюсь от него отказываться.
- Несмотря на то, что вы никогда не вписывались в генеральную линию и не были функционером, в 1968 году вас приняли в Союз писателей. Сколько книжек у вас на сегодняшний день?
- Почти 15. Последняя из них вышла в издательстве "Вече" в серии лауреатов "Клуба 12 стульев" "Литературной газеты". До него в "Подкове" у меня были напечатаны "Стишки и песенки", ну и, конечно, том в серии "Антология сатиры и юмора России ХХ века", которую издают в "ЭКСМО-Пресс". С 1966 по 1990 год у меня было издано всего четыре книги. Остальные напечатаны уже в последние годы. Так что публиковаться было трудно.
- Но сегодня именно ваш том открыл российскую антологию.
- Да, но не потому, что я этого заслуживаю, и даже не благодаря моей фамилии на букву "А". "ЭКСМО" решило сначала издать раскрученных и востребованных сегодня людей, чьи книги могут принести прибыль. Прибыль пойдет потом на издание томов, которые будут раскупаться не так быстро. Поэтому я и попал в первый пакет.
Сам факт продаваемости говорит не о качестве, а о реальном спросе, который, к сожалению, отсутствует на книги многих совершенно замечательных писателей. Ну, например, мало кому сегодня понятны и интересны фельетоны Пантелеймона Романова. Даже великий Зощенко теперь - чтение для избранных.
- На Западе те же процессы. Бестселлеры - и там не так уж часто литература высокого качества.
- Это своего рода быстрая пища - литературный макдоналдс. Она дешевая, съел - и порядок. А прибыль большая - есть-то каждый день хочется. Изысканное не каждому по карману, да и не все способны оценить. Как у нас, так и на Западе.
- Есть, на ваш взгляд, у нашей сатиры и юмора какие-то национальные особенности?
- Миша Жванецкий - я его обожаю - считает, что российские сатира и юмор выше, чем западные. Почему? Потому что российская сатира социальна. На Западе люди совсем иначе живут. Кстати, уровень шуток на наших светских тусовках мало чем отличается от западного. Потому что вечеринки эти посещают люди, имеющие деньги. Им не нужны социальные напряги. Я не считаю, что это плохо.
Чего не выношу, так это пофигизма. Когда ради красного словца не жалеют мать-отца - это цинизм. Я, например, совсем не против пародий на наших политиков, но когда, пародируя, делают акцент на врожденное пятно на голове, то иначе, чем глупостью и хамством, это не назовешь. У меня у самого в школьные годы вырвалась шуточка - до сих пор вспоминать стыдно. Я играл в шахматы с парнем, у которого была одна нога (он попал под трамвай). И совершенно забыв о его несчастье, я запел детскую песенку: "Хорошо тому живется, у кого одна нога: и ботиночек не рвется, и портяночка цела".
К сожалению, часто наши сатирики-юмористы бывают и безвкусны, и бестактны. А уж если вспоминать артистов разговорного жанра... Я не против того, чтобы люди хорошо жили. Если ты купил себе "мерседес" за 200 тысяч баксов, ради Бога, катайся. Но когда вокруг тебя столпились нищие, которые не могут собрать денег даже на велосипед, а ты в конце телепередачи садишься в свой роскошный лимузин и уезжаешь на нем, оставив всех вокруг в полном дерьме, - то это свинство по отношению к тем, кто на тебя сейчас смотрит. Можешь хоть жить в своем "мерседесе", но не суй мне его под нос, потому что этим ты меня унижаешь. На Западе есть и богатые, и бедные люди, но такой бестактности там не встретишь.
- У вас бывают гастроли за рубежом. Зимой этого года вы с Левоном Оганезовым были в Англии. Как встретили вас лондонские зрители?
- В Лондоне несколько десятков тысяч нашего люда: кто-то на ПМЖ, кто-то работает по контракту. Набились полные залы - нас замечательно принимали. А в Америке, Германии, Израиле вообще много наших. Это отдельный слой. В этих странах всегда есть спрос. Причем вкусы у многих разные, они не на каждого пойдут.
- Над чем вы сейчас работаете, у вас ведь появился, кажется, и какой-то музыкальный проект?
- Куча разных проектов. Хочу грамотно, с хорошим оркестром записать и сам исполнить 10-15 знаменитых шлягеров джазовой музыки - наших и американских. Текст будет мой: составлю или переведу.
Никак не могу дописать продолжение романа "Рукописи не возвращаются" - у меня договор с издательством "ВАГРИУС". Но каждая строчка дается с большим трудом: текучка, финансовые проблемы - уйти от всего сложно. Пока я затормозил, но думаю, что ненадолго. Скоро примусь за работу.