За левым прилавком продают лук, за правым — бананы. В центре стоит мужик, ставит печати, рядом ценник: один штамп — один юань. Эта карикатура была напечатана в главной газете китайских коммунистов «Жэньминь жибао» в начале 80-х годов. Ее появление стало своего рода признанием: Китай захлестнула волна коррупции. Быстрый экономический рост (а на сегодня он в Китае самый бурный в мире: за первую половину года ВВП КНР вырос на 11%!) связан с быстро растущей коррупцией. Ежегодно за получение взяток к тюремным срокам в Китае приговариваются до 20 тысяч должностных лиц.
Так, к смертной казни с двухлетней отсрочкой был приговорен бывший
Громкие дела, освещаемые китайскими СМИ (включая телетрансляции приведения в исполнение смертных приговоров), не воздействуют устрашающе на коррупционеров: за последние годы Китай поднялся на шесть пунктов в рейтинге стран по уровню коррупции, составляемом международной организацией Transparency International.
В городе Чунцин сотрудник юридического отдела прокуратуры наворовал 9 млн. юаней (более 1,3 млн. долларов). Его приговорили к расстрелу или введению инъекции яда (выбор — за осужденным). Два года отсрочки приведения приговора в действие спасли преступника от смерти: встав на путь исправления — хорошо работал на тюремном производстве- он добился замены казни на пожизненный срок.
На самом же верхнем уровне — секретарей ЦК компартии и министров — взяток не существует.
Там коррупция носит характер клановых отношений: заключаются браки между определенными семействами «с перспективами роста», взаимные услуги высоких чиновников не имеют денежного эквивалента.
А вот на бытовом уровне жизни ощутимой коррупции нет. Олег Грицанов, профессиональный востоковед и гендиректор успешной корпорации в городе Шэньчжэнь, уверяет: если его машину остановил регулировщик, бесполезно вкладывать в права купюру — конфликт будет улажен и без денег. Незачем совать взятки или подарки врачу «скорой помощи», водопроводчику, клерку в окне получения справок…
Кстати, мне объяснили, почему в Китае столь мелкие денежные купюры: самая крупная — 100 юаней, это всего 455 рублей. Чтобы труднее было давать и получать взятки: приличную сумму в портфеле не унесешь. А вот средний уровень, между бытовым и элитарным, — как раз пространство той самой коррупции, за которую в Китае дают пожизненные сроки.
Еще неизвестно, какой приговор вынесут Сюй Цзухэну, арестованному мэру Шэньчжэня и заместителю секретаря горкома Компартии Китая. Его подозревают в незаконном обогащении за счет планировавшегося объединения Гонконга и соседнего, бурно развивающегося Шэньчжэня.
Возможно, никакого дела о коррупции и не было бы, если бы Сюй Цзухэн за счет выгод от махинаций с отводом земельных участков пополнял также партийную казну, а не только собственный карман.
— Если вы ищете живого коррупционера, — собеседник сощурил и без того узкие глаза, — вот он, перед вами.
Не ожидая такой откровенности, я приготовился к шутке. Но собеседник не шутил:
— За мой мелкий бизнес (порядка 3 млн. юаней в год) налоговая предоплата — 5%. Перед выполнением этой повинности я приглашаю начальника налоговой инспекции в ресторан. Разумеется, в лучший. Понятно, что за мой счет. За обедом меньше всего беседуем о делах. Налоговик и так в курсе моего предложения: я заплачу налоги, но не с 3, а с 2 млн. дохода, зато сполна, ему не придется за мной бегать.
Мое же условие — никаких проверок. И он на это идет: инспекция имеет право варьировать рамки суммы, с которой взимаются налоги. Угощение в ресторане, как и мелкие подарки к праздникам, он охотно принимает — это ненаказуемо. А я знаю, что разумную грань он не перейдет — к примеру, не затребует с меня 100 тысяч юаней. Ведь в этом случае я мог бы пожаловаться в вышестоящую инстанцию, и он попал бы под подозрение. Так мы оба останавливаемся на грани коррупционных отношений. Переходим ли мы ее? Можно спорить.
— Чтобы открыть компанию, — говорит Владимир Марченко, представитель российской фирмы в Китае, — я плачу 3,5 тысячи юаней и жду восемь месяцев. А могу заплатить 5 тысяч и получить результат через четыре месяца. Переплата за ускорение не считается коррупцией, хотя предпосылки, конечно же, имеются.
О других формах коррупции в Китае и конкретных примерах читайте в следующем номере