- Людмила Борисовна, известно, что Борис Петрович принадлежал к числу тех немногих актеров, которых по праву можно называть народными. Стоило взять ему гитару и запеть: "Крутится, вертится шар голубой", как все окружающие подхватывали ее. Казалось, что его жизнь во всех отношениях была счастливой: народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии РСФСР...
- Я бы не сказала, что его судьба складывалась слишком просто. В то же время мне бы не хотелось, как это принято нынче, вспоминая о своем прошлом, выставлять себя жертвами советской системы. Мой отец к таковым не принадлежал. Пик его актерской карьеры пришелся на 30-50-е годы, он весь был сосредоточен на творчестве, и политика его особо не интересовала.
Я появилась на свет значительно позже его знаменитой трилогии о Максиме и поэтому могу говорить о том периоде только с его слов. Когда же я начала кое-что понимать, а ему уже было под 60 лет, то наши дискуссии по поводу культа личности Сталина заканчивались быстро. Он никого не обвинял и ни на чем не настаивал, понимая, что в каждом человеке отражается его время. Тут он был философом. Я только позже поняла, сколько отцу потребовалось упорства и мужества, чтобы стать настоящим артистом. Приехав в начале 20-х годов в Ленинград из маленького городка Нолинска Кировской области, он ведь, по сути, заново сотворил себя. Если вы спросите: "Были ли у Чиркова творческие неудачи?", то я отвечу: "Конечно, были!" Причем в последние годы в театре его не очень-то баловали новыми ролями, играл то, что предлагали.
- Почему после Театра имени Пушкина Чирков выбрал не слишком популярный Театр имени Гоголя? Ведь его могли с распростертыми объятиями принять в любую труппу.
- В отношении гоголевского театра вы не совсем правы. Я много лет проработала в нем актрисой, и могу сказать, что в начале 70-х годов он был на хорошем счету у зрителей благодаря художественному руководству Бориса Голубовского. Именно там отец почувствовал себя в родной стихии. И потом, когда мама с папой женились в 1949 году, они всегда мечтали работать на сцене вместе. Мама особенно была довольна, так как могла незаметно следить за папиным здоровьем, ведь он был старше ее на 22 года. В своем дневнике папа написал: "Наконец-то в 48 лет, после долгих скитаний, я впервые обрел счастливую семейную гавань".
- Выходит, когда в 70-е годы так серьезно и масштабно раскрылись неведомые ранее грани таланта Бориса Петровича, кинорежиссеры охладели к нему?
- Это не совсем так. Фильм "Горожане" с его участием вышел в это время. К тому же он сам сделал несколько телевизионных постановок, включая "Машеньку" в 1978 году, где играли я и моя мама.
- И тем не менее он, наверное, тосковал по более масштабным работам или, быть может, решил для себя, что кинематограф стал другим и настало время других героев?
- Дело в том, что папа никогда не посвящал нас в свои переживания, старался оградить от излишних волнений, даже если это касалось его здоровья. Ему казалось, что со своими трудностями он должен справляться сам, не перекладывая их на женские плечи. В этом смысле он был истинным рыцарем. Однако, если бы он нам раньше сказал о появившейся катаракте на глазе, то, может быть, и удалось его спасти... Но, узнали мы об этом поздно и случайно, мама попросила его поднять сумочку, а он не смог. Он очень мечтал сыграть уход Льва Толстого из Ясной Поляны и серьезно к этому готовился. Папа обожал русскую литературу, особенно Александра Сергеевича Пушкина. Ему хотелось поделиться этой любовью со всем светом. Его любознательность не знала предела. И если уж чем-то начинал заниматься, то копал глубоко, до самого донышка.
- У Чиркова было много друзей?
- Папа всегда был верным другом. Больше всего он ценил дружбу с дядей Сашей Борисовым, с которым он играл в "Верных друзьях". Когда тот ушел из жизни, нам казалось: он этого не переживет... Да и пережил-то его всего на 14 дней...
- А песенка осталась: "Плыла, качалась лодочка по Яузе-реке"... Скажите, на сцене он был таким же хорошим партнером, как в кино?
- Больше всего папа ценил в коллегах работоспособность, настойчивость. И если у партнера что-то не получалось, он готов был простить ему это, видя, как тот старается. Я часто наблюдала за ним из-за кулис и всегда приходила на спектакль "Последняя жертва" не будучи в нем занятой, и каждый раз видела его другим. Уже не говоря о том, насколько интересно мне работалось с ним в "Деле" Сухово-Кобылина, где я играла Лидочку, а он Муромского. Больше всего я огорчалась, когда он не заходил ко мне в гримуборную после спектакля. Это означало, что он чем-то недоволен. Самая же большая похвала, на какую я могла рассчитывать, выражалась в словах: " На этот раз мне было за тебя не стыдно".
Он обладал удивительным качеством располагать к себе людей. Любил розыгрыши, шутки, но при этом боялся показаться неделикатным. Помню, когда мы были на гастролях в Петрозаводске и оказались на озерах, где мужики варили на костре свежую уху, он долго ходил вокруг да около, не смея подойти к ним ближе, хотя ему, как заядлому рыбаку, этого страшно хотелось. В конце концов они его позвали, предложив отведать ушицы. Вы бы видели, какое блаженство было написано на его лице...
- Да, прямо скажем, вел он себя совсем не как иные современные звезды, которые, однажды снявшись в модном фильме, держат себя так, будто весь мир им что-то должен и кроме них, любимых, других артистов нет. Может быть, и Бориса Петровича перестали приглашать сниматься в кино, потому что считали его "уходящей натурой", а родство с Молотовым помогло в этом?
- Да нечего тут гадать: время менялось, а вместе с ним менялись и нравственные ориентиры. Отец был провозвестником уходящих ценностей, следовательно, его можно было спокойно списать с "корабля современности". Только мне непонятно: если старое кино такое плохое и лживое, то почему сегодня фильм "Верные друзья" показывают по всем каналам телевидения, и народ его с удовольствием смотрит? Следовательно, есть в нем правда. В первую очередь характер русского человека, доброго и отзывчивого, искреннего и в чем-то наивного. Что же касается высокопоставленного дяди моего отца, то тут все было не так однозначно, как многим казалось. После того, как мама однажды не явилась по первому зову жены Молотова, на обеды в их дом стали приглашать одного папу. На это он отреагировал так: "Извините, но я женат и без жены теперь никуда не хожу".
А однажды это родство чуть не стоило ему доброго имени. В 1938 году его вместе с ленинградскими артистами пригласили на концерт в Кремль, где он должен был петь "Крутится, вертится шар голубой". После этого он сразу же уехал на вокзал. Стоя на перроне в ожидании отправления поезда, он вдруг почувствовал какое-то напряжение среди провожающих. Все смотрели в ту сторону, откуда шли люди в кожаных пальто и спрашивали у проводников: нет ли Чиркова в данном вагоне. Первая реакция была бежать, но неизвестные приближались очень быстро. Жестко и категорично они предложили папе проследовать вместе с ними к машине. Гуляющий по перрону народ с ужасом взирал на своего любимого Максима. Когда проехали Лубянку, папа несколько успокоился. Наконец, машина остановилась, и на пороге дома показался его строгий дядя, который стал упрекать племянника, что тот уехал после концерта, не попрощавшись с ним. Вернувшись через два дня в Ленинград, папа заметил, что многие знакомые стараются обходить его стороной и не здороваются, подозревая в нем "стукача". Иначе, по их мнению, его бы так быстро не отпустили после "ареста" на перроне...
- А как окружающие реагировали, когда узнавали, что вы дочь Чиркова?
- Я старалась, как можно реже называть свою фамилию и не демонстрировать свое родство, поскольку знала, это папе не понравится. К тому же хотела всего добиться в жизни сама. Отучившись два года на театроведческом факультете в ГИТИСе, я, не сказав родителям, все-таки решила поступать на актерское отделение.
- Они простили вам это?
- Мама нисколько не удивилась, а папа очень переживал и немного успокоился только после того, когда увидел в ЦДРИ нашу студенческую работу. Он никогда мне ничего не запрещал, но и особых поблажек не давал, воспитывал по-спартански. Роскошь, комфорт никогда не приветствовались в нашей семье, и меня тоже приучали к этому, как приучили к тому, что домой я должна возвращаться не позже 11 часов вечера. Если я опаздывала, папа никогда не кричал, не хлопал дверью, он просто долго молчал. Для меня это было самым страшным наказанием.
- Извините меня за нескромный вопрос: но как вы при такой жесткой дисциплине могли встречаться с молодыми людьми и в конце концов выйти замуж?
- А папа не был на моей свадьбе. За полгода до нее он умер, так и не познакомившись с моим будущим мужем и не увидев своего единственного внука, которого мы назвали Максимом. За благословением мы с Николаем ходили к нему на могилу, и, думаю, он бы наш союз одобрил. Более 18 лет прошло со дня его смерти, но я по-прежнему чувствую его присутствие, он постоянно находится рядом со мной, и это дает мне силы жить и чувствовать себя под его защитой.