ЕЕ АВТОРСКИЙ СТИЛЬ ПОЯВИЛСЯ БЛАГОДАРЯ ВОЙНЕ
Диана Воуба, художница, абхазка, 50 лет. Была замужем за осетином
Диана Воуба родилась в Абхазии, в шахтерском городке Ткварчал. В 18 лет окончила художественное училище в Сухуми и поехала в Тбилиси поступать в Академию художеств. Не получилось. Из-за национальности. А через год из Тбилисской академии раздался звонок: "Мы тебя берем, прилетай". Несмотря на национальность. Потом Диана работала в Академии художеств в Москве, стажировалась во Франции и Италии. Ее работы выставлены в музеях Москвы, Рима, Парижа, Нью-Йорка. Любит рисовать горы и цветы. Считает себя абстракционисткой. Единственное исключение: ее серия "Последние из ушедших" - о гибели народа убыхов, который жил когда-то на юге России... Но исчез во время русско-турецкой войны XIX века.
- Я уехала из Тбилиси в 1989 году. Когда к власти пришел Гамсахурдиа, однокурсники и педагоги перестали общаться со мной, кто-то замазывал мои офорты и холсты черной краской. Быть абхазцем в Тбилиси было очень страшно. Когда покупала билет в Сухуми, ко мне подошли два амбала. На чистейшем грузинском послала их куда подальше, меня часто спасало знание языка.
Тогда в 1989-м местные абхазские грузины встали вместе с абхазами на реке Ингури и не пустили оголтелых националистов.
Я вернулась в Москву. Каждое лето мы с сыном Аланом уезжали к родителям в Абхазию. Приехали и в 1992-м. 13 августа выехали в Сухуми на один день, к моей подруге. А 14-го начались бомбежки. Через что мы прошли - долго рассказывать. Мне помогли сесть на судно с беженцами. Добрались до Сочи. У меня не было ни денег, ни документов. Какой-то мужчина дал мне справку, по которой на вокзале можно было получить билет. Сколько еще человек прошло по этой волшебной справке, я не знаю, ее потом передавали из рук в руки. Ехали мы полтора дня в плацкарте с клопами, но главное - домой, в Москву. Полгода я ничего не знала о судьбе родителей и брата, которые остались в Очамчире. После возвращения в Москву я год не писала. Мама заставила. "Напиши мой портрет, видишь, я тебе позирую?!" - сказала она. Но звук кисти по холсту был как ножом по стеклу, начала писать мастихином - железной лопаточкой. Так у меня появилась своя техника. Я всегда считала, что художник находится в оппозиции, что политика - не его дело, но сейчас мне хочется кричать, я и буду писать.
Мои родители сейчас живут в Абхазии. Я постоянно звоню им. Мама говорит: "С нами будет то же, что со всеми, не волнуйтесь за нас и не смейте приезжать!"
"ЮЖНЫЕ ОСЕТИНЫ ГОВОРЯТ ПО-РУССКИ С ГРУЗИНСКИМ АКЦЕНТОМ"
Алан Дзобаев, режиссер, осетин, 52 года
Алан Дзобаев родился в Пятигорске. Когда ему было 5 лет, семья переехала в Орджоникидзе (теперь Владикавказ). Потом поступил во ВГИК, в мастерскую документального кино. Вернулся в Осетию, работал на Северокавказской студии кинохроники. Снимал документальное кино, называет себя бывшим работником идеологического фронта. Улавливает все тонкости информационной войны, поэтому телевизор смотреть не любит. В 1992 году женился на русской девушке Ольге и переехал в Балашиху.
- Ольга очень любит Грузию, и она сейчас в таком же шоке, как и я. Кто виноват и что делать - вопросы неуместные. Вы знаете, что южные осетины говорят по-русски с грузинским акцентом? До войны 1989-1992 годов в Южной Осетии смешанных браков было до 80%. До 1989 года грузины с абхазами нормально жили в Абхазии, а осетины с грузинами - в Южной Осетии. Простые грузины никогда не пошли бы войной на Осетию или Абхазию. Это настоящий геноцид, и он кому-то выгоден. И это уже было. Резню и геноцид устраивали в 1918-1921 годах и в 1989-1992 годах. То, что происходит, - очередная кровь, которую потом придется очень долго расхлебывать, это же Кавказ! Никакие деньги не могут быть оправданием тому, что делают с народом: и с грузинским, и с осетинским. А еще мне жалко наших русских парней, я говорю наших, потому что я - россиянин. У меня было два инфаркта и операция на сердце, а то бы я туда поехал, может, и воевал бы... Им мало денег, им всегда будет мало денег. Ассенизатор по сравнению с политиком - человек в белом фраке.
"МЫ ОКОСЕЛИ ОТ ЛЖИ"
Тамара Дуларидзе, киновед, режиссер, грузинка, 61 год
Тамара родилась в Тбилиси. Но судьба ее петляла так, что она прекрасно знакома с традициями чуть не всех республик бывшего СССР. Все детство Тамара ездила с мамой-журналисткой по Союзу, училась в 11 школах, в одной грузинской и в 10 русских. В Москве поступила во ВГИК. Окончила мастерскую Сергея Герасимова. В 1982 году сняла на "Мосфильме" документальный фильм про отношения Грузии и России. Сняла игровой фильм о православном грузинском священнике Григоле Перадзе, замученном нацистами в Освенциме. Картина получила "Золотого Витязя". Кумиром считает свою маму, которая работала корреспондентом в Сухуми, Москве, Риге. Поэтому к работе журналистов Тамара относится сейчас с особым вниманием.
- По природе грузины не бывают жестокими, хотя гражданская война все меняет, все может быть... Но то, как сейчас подают материал о Грузии, ужасно, это перевертыш и пропаганда. В новостях в рубрике "История вопроса" телевизионщики выдали за хронику кадры из фильма Николая Шенгелая "Элисо". В передаче говорили о том, как грузинское правительство притесняло осетин, но фильм Шенгелая повествует о времени, когда царское правительство с помощью осетин изгоняло с Кавказа чеченцев. Мне показалось, диктор окосел от лжи.
В Тбилиси сейчас моя любимая сестра. Она поехала туда на три дня в прошлом году, но каждые три месяца продлевает визу. Она пишет книгу о том, что там происходит. Сестра слышит, что рядом с домом взрываются бомбы. Она говорит: "То, что русские бомбят Тбилиси, не укладывается в голове".
На улице в Москве ко мне подходят незнакомые люди, и кто-то говорит, что им стыдно за русских, а кто-то говорит, что стыдно за грузин. Я бы полетела в Тбилиси, но все рейсы отменены! Я хочу быть там, как в августе 1991-го была здесь.
"ДРУГОЙ АБХАЗИИ У НАС НЕТ"
Алан Воуба, дизайнер, фотограф, абхазец, 27 лет
Алан родился в Москве, окончил Университет управления. Но все время, что учился, работал в типографии, участвовал и побеждал в соревнованиях по компьютерной графике. Потом уехал во Флоренцию, где через полгода стал совершенным европейцем и дипломированным дизайнером, выучил итальянский, окончил высшую школу дизайна "Арте". Но когда обучение завершилось, Алан вернулся в Москву, теперь готовит буклеты, помогает маме в организации выставок, фотографирует.
- Если встанет вопрос ребром - я поеду воевать, как и все мои друзья. Для мужчины умереть за родину - это нормально. Другой Абхазии у нас нет. 15 лет назад ребята младше меня воевали, и ничего, - говорит Алан.
"ТО, ЧТО Я ОСЕТИН, Я ДОКАЖУ ДЕЛАМИ"
Олег Тараев, студент, осетин, 22 года
Олег родился в Северной Осетии, его мать с севера Осетии, отец - с юга. Семья переехала в Москву десять лет назад. Первым переехал отец Олега, а за ним и вся семья.
Отец считал, в Москве у сына будет больше перспектив. И оказался прав: он открыл с братом общий бизнес и вызвал жену, сына и племянника. Олег поступил в Юридическую академию. И вот все они, кроме Олега, ушли на войну.
- Папа уехал в пятницу, 8 августа. Уехал воевать. Мама в ужасе, но папа объяснил ей, что едет воевать за свою родину. Он и в 1993 году воевал, испокон веков эта земля была нашей, и мы будем бороться за нее. Папе 47 лет, в 1993 году ему прострелили ногу и ранили в голову. В голове до сих пор осколок, врачи не оперируют, боятся. Папа, дядя, старший брат - все уехали на войну, а меня оставили с мамой. Я очень переживаю, что ничего не могу сделать. Я хожу на митинги, но это очень мало для моего народа, я бы сделал больше там. То, что я осетин, я докажу делами.