Я за рулем 13-тонного бронетранспортера. Скорость - 40 километров в час, почти незаметная, если ты едешь по шоссе, но для БТР-80, скачущего по ухабам высотой в 1,5-2 метра, это немало. Осталось 300 метров до остановки, но впереди еще тяжелый слепой поворот. В вираж я с грехом пополам вписываюсь, но тут же с размаху шлепаюсь в глубоченную лужу. Через открытый люк в меня и инструктора (солдата - водителя БТРа) летит грязь. Подъехав к месту остановки, кривовато "паркуюсь" и под мат инструктора вылезаю из бронетранспортера.
Слава богу, я откатал свой круг без приключений, только головой о крышу приложился, когда на кочке подпрыгнул. Зато незадолго до меня один из курсантов умудрился завалить БТР на бок - улетел в кювет. Подполковник Носов* из части поблизости даже сказал в переводе с матерного на русский: "20 лет служу, но на моей памяти только студенты умудрились перевернуть БТР". Шел 12-й день военных учебных сборов, на которые меня направили после обучения на военной кафедре. На завтра были назначены стрельбы.
СОРТИР БЕЗ СТЕН
Начинались сборы не столь захватывающе. После того как 170 студентов высадились на станции из электрички, выяснилось, что до полевого лагеря, где мы будем жить целый месяц, нужно идти пешком 5 километров. Перепуганные тяготами армейской жизни, студенты собрали неподъемные сумки. Я, например, с трудом смог пронести свой баул по перрону (одной только тушенки в нем почти 4 килограмма, а еще военное обмундирование: фляжка, плащ-накидка, спальник, несколько килограммов одежды, две пары обуви и тяжеленный доисторический ноутбук на 4,5 килограмма, с помощью которого и писался этот репортаж).
При мысли о 5 километрах ноги сами отказывались идти. Но там, где существуют армейские тяготы, рождается армейская смекалка. По пути нам встретился военный грузовик, следующий в часть рядом с нашим лагерем. Мы уговорили водителя подвезти наши вещи и добрались налегке.
Лагерь - это 12 жилых палаток в два ряда. В одном конце лагеря - шлагбаум и импровизированная стоянка для машин офицеров, с другой - столовая, две палатки для солдат, место для мытья посуды. Слева от лагеря - болото и полянка (позже из нее мы сделаем футбольное поле). Справа - дорога, по которой рассекают танки (рядом находился полевой лагерь танкистов), а за ней лес. Обстановка палаток аскетична: по бокам два ряда деревянных нар с матрасами. Через несколько дней наш дом принял обжитой вид: между двумя опорами, держащими палатку, мы натянули веревку для полотенец и одежды, понатащили из леса пеньков для сидения и сколотили лавочку.
Для нас был оборудован многоместный туалет типа "деревенский сортир". В самом начале сборов он стоял без стен. Поговаривают, что это один из танков неудачно развернулся. Стыдливые курсанты предпочитали ходить в туалет в ближайший лес. Выходя из леса, я чуть не попал под проезжающий мимо танк.
АРМЕЙСКИЙ ЛЕКСИКОН
Все время сборов с нами вместе жили пять офицеров и один прапорщик. Благодаря им мы получили возможность приобщиться к красоте армейского языка. За время сборов мой лексикон пополнился выражениями: "у тебя язык закроется", "абсолютно очень плохо", "у меня голос болит", "хулиганить дисциплину", "все разошлись, остальные остались", "приказал принять решение". Запомнился рассказ одного из офицеров о том, что математика ему пригодилась только раз в жизни: он уронил в яму часы, но достал их, согнув проволоку интегралом.
Офицеры относились к нам здраво: спуску не давали, но и три шкуры не драли. "Вам бы марш-бросок километра на три в полном обмундировании закатить, да помрете ж по дороге", - размышлял старлей Ноженко. Понятно, что большинство из нас приехало на сборы, чтобы стать "пиджаком" (так военные называют выпускников военных кафедр) и избежать армии, а не чтобы стать военными. Да и сами офицеры не агитировали служить. "У меня дочка в магазине шоколадку просит, а я не могу себе позволить купить. У меня зарплата 12 тысяч рублей, - делился Ноженко. - Работайте лучше на гражданке".
"ЭПИЦЕНТР ЭПИДЕМИИ"
Самый тяжелый элемент лагерной жизни - подъем: вставали в 6 утра всегда, кроме воскресенья, когда можно было поспать до 7 часов. Ко всему остальному за месяц смогли привыкнуть. В это время в палатке еще совсем холодно, вещи, которые надеваешь, сырые от утренней росы. Да и в обувь может заползти погреться змея, предупреждал нас старлей. Обувь проверяли регулярно, но ни одна змея к нам в гости так и не пришла. Чтобы выгнать из курсантов сон и мрачные настроения, после подъема применялась утренняя зарядка и пробежка на 2 километра.
Победителям пробежки полагался приз - возможность умыться первыми. Последним воды могло не достаться, ее в полевом лагере постоянно не хватает. В течение первой же недели мы научились умываться тремя горстями воды, а посуду мыть одним стаканом.
После умывания - завтрак. Правда, перед этим надо еще сдать важный экзамен на чистоту посуды прапорщику Дроздову. Перед приемом пищи он имел обыкновение проверять котелки курсантов. Любой несмытый кусочек еды назначался "эпицентром эпидемии", нарушитель отправлялся домывать котелок, а его взвод - в конец очереди в столовую.
Кормили по-армейски: просто, но много. В меню входят каша (рисовая, перловая, гречневая), четыре куска хлеба и очень сладкий чай. На обед дают еще и суп, на завтрак к каше добавляется кусочек сыра или яйцо. Впрочем, большинство курсантов привезли с собой большие запасы разнообразных консервов: тушенку, рыбу, сгущенку, даже фрукты. Перед приемом пищи распихиваем все это добро по карманам - и вперед в столовую.
МАРШИРОВАТЬ И ЕЩЕ РАЗ МАРШИРОВАТЬ
С 09.00 до 14.00 наш батальон (такое наименование получили восемь взводов, объединенных в две роты: во взводах вместо нормальных 30-40 человек было по 16-25, в одной роте - 70-80 человек вместо 120-140) находится на занятиях. Чаще всего это строевая подготовка. Через две недели после начала сборов маячила присяга, на которой все должно быть по-взрослому: военный оркестр, строевой шаг, торжественный марш. Все движения регламентированы уставом ("Во время крика "Ура!" рот солдата должен открываться на ширину приклада Ак-74", - рассказывал нам подполковник Кулаков.) Все элементы надо было запомнить и научиться выполнять. Наверное, нам это удалось, потому что к самой присяге выработалось военное мышление. К плацу нестройной толпой подошли родители и друзья - смотреть присягу. Первая мысль: какого рожна они идут не в ногу?
Умение маршировать будущему офицеру, видимо, нужнее умения стрелять. Строевая у нас была раз 15, а стрельба - всего два раза. Я стрелял дважды, оба раза по шесть патронов. Но и 12 выстрелов хватает для впечатлений на все лето. Во-первых, звуки выстрелов любого неподготовленного человека оглушают так, что минуту слышишь только звон в ушах, во-вторых, в момент отдачи можно ощутимо получить по лицу. После одного из выстрелов получил винтовкой в скулу и ходил с фонарем. Зато понюхал пороха. Пахнет тухлыми яйцами - в прямом смысле.
Помимо собственно пальбы на стрельбище научили разбирать-собирать автомат Калашникова, показали работу дымовых шашек. На одной из них я спалил свою кепку, пытаясь выяснить, сможет ли головной убор остановить распространение дыма. Не смог.
ХЛЯБИ НЕБЕСНЫЕ
Два раза за сборы наш взвод заступал на лагерное дежурство. 12 человек от взвода распределяли между собой обязанности. 8 человек ходили с 10 вечера до 6 утра дозорными (по два часа на двух человек). Еще трое были дневальными. 24 часа - столько длится наряд - один из трех дневальных должен стоять под навесом, похожим на "грибок" над детской песочницей, объявлять в мегафон о построении, прибытии начальника сборов в лагерь, отдавать честь. Дневальные сменялись каждые два-три часа. Дольше выстоять под "грибком" сложно. Еще один человек был дежурным наряда. Ему доставалось больше всех, потому что поспать за сутки он мог только раз - с 9 утра до часу дня, таковы правила сборов.
Первое наше дежурство выпало на дождливый день. Стоять под "грибком" несколько часов - удовольствие небольшое. Даже военные плащи не спасают от сырости. Первое, что я делал, освободившись от вахты, - нырял в спальный мешок дрыхнуть, а вещи засовывал под себя, чтобы они если не высохли, так хоть согрелись. Но есть у такой погоды и свои плюсы: в дождь офицеры почти не выходили из палаток, а значит, можно было вести себя на дежурстве максимально вольно.
ОТДЫХ ПО-ВОЕННОМУ
Командование сборов озаботилось отдыхом курсантов, оборудовав палатку досуга. В ней единственной было проведено электричество, поэтому основное ее предназначение - зарядка телефонов. Еще в палатке находился телевизор с видеопроигрывателем. Недоверчивые курсанты, боявшиеся оставлять свои трубки без присмотра, смотрели в палатке фильмы. Скучающие солдаты, жившие в лагере вместе с нами, по ночам смотрели эротику.
Вообще дисциплина соблюдалась совсем не по-военному (или это во всей армии так?). Курсанты часто нарушали правила, принятые в лагере. Многие резались в карты, некоторые употребляли травку и алкоголь. Например, два человека отправились в самоволку к ближайшему магазину, где употребили 7 литров пива на двоих. Возвращаться в лагерь своим ходом им было тяжело, и, недолго думая, курсанты решили тормознуть машину. Дорога проходила вдоль военной части, неудивительно, что первым попавшимся автомобилем оказался "уазик" с тремя майорами. Через два часа курсантов на сборах уже не было. Впрочем, это студентов не останавливало.
Главное развлечение на сборах - футбол. В него играли не только студенты, но даже один старший лейтенант. Поскольку нормального поля в округе лагеря не было, пришлось самим строить ворота, ровнять площадку. В итоге даже провели чемпионат среди курсантов. Все как у взрослых: судья-старлей, призовой фонд в виде нескольких бутылок кваса, болельщики на трибунах, скандирующие "Мы приехали, чтобы победить", фанаты противников, кричащие в ответ "Мы приехали, чтобы откосить".
Нашему взводу в день чемпионата повезло меньше всех. Сразу после матча мы заступали в наряд, да еще и дождь пошел как назло. Лично я вымок до такой степени, что на время ночного дежурства пришлось надевать штаны товарища. Мои собственные для этого категорически не подходили.
КАК НА ВОЙНЕ
Венцом нашего пребывания на сборах стали учения, прошедшие в последний день. Две роты должны были сойтись в честном бою. Наша рота защищала опорный пункт, другая наступала. Каждый взвод получил по три автомата и три рожка холостых патронов на всех. Стрелять в людей было строго запрещено: даже холостой патрон может выбить глаз. Пришлось направлять ствол под углом в 45 градусов вверх. Из-за этого было крайне сложно определить, кто в кого попал. Все это до боли напоминало детскую войнушку: когда две минуты стреляют, а потом до вечера спорят, кто кого раньше убил.
Вообще обстановка настоящих боевых действий представляет собой жуткий хаос: крики бойцов, шум выстрелов, пелена от дымовых шашек. Я с трудом представляю, что смогу в такой ситуации вразумительно управлять теми 29 солдатами, которых мне поручит Родина, если придется ее защищать. Зато с поля боя я набрал несколько гильз и даже один холостой патрон. Теперь они стоят у меня на полочке, напоминают о месяце военной жизни. Армию мы запомним навсегда, а вот она нас - вряд ли. Настоящими защитниками Родины нас назвать сложно. Салагами были - салагами остались.
*Фамилии офицеров изменены
ЧТО КУПИТЬ С СОБОЙ НА СБОРЫ
Берцы - 1200 рублей
Плащ-накидка - 800 рублей
Летний полевой костюм - 750 рублей
Фляжка - 300 рублей
Футболка - 250 рублей
Ремень поясной - 200 рублей
Кепка - 200 рублей
МЕНЬШЕ, ДА ЛУЧШЕ
Военные кафедры стали стопроцентной "отмазкой" от армии, но воспользоваться ей смогут не все
Этим летом закрылась часть военных кафедр в вузах. Решение об этом было принято Министерством обороны еще в 2005 году, когда кафедры прекратили набор новых студентов. Теперь они доучили последних курсантов. Сокращение серьезное: из 229 военных кафедр по всей России осталось 53.
Право готовить офицеров запаса потеряли, например, Московский государственный технологический университет "Станкин", Российский государственный химико-технологический университет имени Д.И. Менделеева, Московская медицинская академия имени И.М. Сеченова. В самых элитных московских и региональных вузах военные кафедры сохранились. Среди них МГУ, МГТУ им. Баумана, МФТИ, СпбГУ, УПИ и другие.
Военных кафедр стало меньше, зато теперь они привлекательнее для поступающих на них студентов. Так что стоит ждать ажиотажа.
Дело в том, что раньше под призыв попадала треть от общего числа выпускников кафедр, которые служили по 2 года. Но с 1 января 2008 года, согласно указу тогдашнего президента Владимира Путина, выпускников вузов, окончивших военную кафедру, призывать перестали.