Итак, по Госдуме бродит очередная грозная инициатива: предлагается ужесточить наказание за хищение государственных денег — вплоть до пожизненного заключения. Авторы законопроектов о выделении хищений казенных средств в отдельные статьи УК уже сочинили таблицу, по которой хищение бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов в размере до 10 млн рублей должно караться колонией общего режима сроком от 5 до 10 лет, свыше 10 млн — от 7 до 12 лет, свыше 50 млн — от 10 лет или пожизненным заключением.
Читаешь эти предложения и воочию видишь: сидят жулики на толковище где-нибудь в Марьиной Роще, щелкают калькуляторами и до хрипоты спорят, сколько государственных денег им можно украсть в очередной раз: на десять лет отсидки или сразу на «четвертак»? А потом встает известный вор по кличке Ручечник и, роняя слезы раскаяния, клянется с завтрашнего же дня полностью переключиться на кражу личного имущества граждан, за что по статье Уголовного кодекса можно получить максимум «трешничек» — и это в самом пиковом случае!..
Но в реальной жизни дебаты на эту тему не в шутку, а всерьез идут не на воровских малинах, а на парламентских заседаниях в Охотном Ряду. «Коррупционеры потеряли и страх, и стыд», — гневно восклицает член комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Иван Сухарев — юрист по образованию, до депутатства прославившийся в СМИ как «фигурант процесса о хищении 1 млрд рублей в рамках аферы при строительстве Юмагузинского водохранилища» (цитируется по «Википедии»). Как заявлял его коллега по Госдуме депутат Иршат Фахритдинов, «150 млн рублей Сухарев получил за помощь, оказанную в хищении 1 млрд рублей из федерального бюджета». Хорошо, если все это лишь наветы, иначе на три пожизненных тянет!
Партнер Сухарева по законотворчеству, член комитета Госдумы по бюджету и налогам Антон Ищенко, экономист по образованию, утверждает, что рождение нынешнего законопроекта «обусловлено безнаказанностью коррупционеров», которым удается избежать ответственности. «На фоне санкционной войны против России продолжают греметь различного рода скандалы, связанные с расхищением госсобственности, — утверждает парламентарий. — При этом факты, которые зачастую становятся достоянием общественности, носят настолько вызывающий характер, что не обращать на это внимание просто невозможно. Последние известные коррупционные скандалы были в Роскосмосе и Минобороне при Сердюкове. Целые предприятия ушли через офшорные компании, а правосудие пока никого не настигло...»
Заметьте: депутат не жалуется, что расхитителям «мало дали», а сетует на абсолютную безнаказанность высокопоставленных жуликов. Но однако заканчивает гневную тираду словами: «Считаю, что есть необходимость ужесточить ответственность, и сделать это достаточно оперативно».
Свои три копейки старается добавить сюда и «с детства мечтавшая стать прокурором», а ныне председатель комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая. Она считает, что повышенная ответственность должна наступать за хищение не только бюджетных средств, но и средств госкорпораций. «Мы предлагаем более строгий подход, — критикует коллег из ЛДПР депутат, ныне представляющая «Единую Россию» (до того была в «Яблоке»). — В соответствии с нашим законопроектом, похищенная у государства сумма в 6 млн рублей будет признаваться тяжким преступлением, а сумма ущерба — особо крупной, в то время как наши коллеги посчитали, что нужно подождать, когда субъект похитит 50 млн рублей»...
Но поговорим серьезно.
Как известно, наша страна уже проходила ранжирование уголовных преступлений в соответствии с чинами и званиями ограбленных и обворованных. Законы делились на писаные и неписаные, и вторые нередко были главнее первых. Но в любом правоохранительном ведомстве отлично знали: высшую ступень по «социальной опасности» занимают кражи государственного имущества, на втором месте — кражи имущества «государевых людей», на третьем — кражи у обслуги этих людей, на четвертом — у охраны этой обслуги... И далее по списку, в конце которого в сумраке правового беспредела терялись рядовые граждане. К чему это привело, объяснять не нужно: к полному бесправию подавляющего большинства народонаселения великой страны.
Эта система негласно сохраняется и сегодня, но теперь российские парламентарии пытаются ее узаконить уже официально. И тем самым — не отводите стыдливо глаза — обезопасить себя, своих родных и близких, людей своего круга. Ибо там, где нет равенства, нет и никогда не будет справедливости.
Его и сегодня нет. Известное высказывание Марка Твена «украдите доллар — и вас посадят в тюрьму, украдите железную дорогу — и вас сделают сенатором» сегодня характеризует скорее российские, чем американские порядки. Уйма принятых документов по борьбе с коррупцией и казнокрадством выполняет, в основном, роль огородного пугала, на которое никто уже не обращает внимания.
В нынешнем году, правда, в стране выросло число осужденных по коррупционным делам: 3214 человек за полгода против 2230 человек за первую половину 2013 года. Но председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов считает: рост числа приговоров связан с тем, что правоохранительные органы стали больше привлекать людей за мелкие преступления, но реже возбуждать дела против крупных чиновников. «Сейчас мы наблюдаем рост дел против мелких чиновников, например, инспекторов ГАИ и взяткодателей, — объясняет Кабанов. — Уровень коррупционеров упал...»
Не вызывает большого доверия и рейтинг коррумпированности страны по округам: если первое место Центрального федерального округа в нем вполне объяснимо (850 осужденных), то последнее место Северо-Кавказского федерального округа (121 осужденный) вызывает больше вопросов, чем аплодисментов. На этом фоне депутатская инициатива по удлинению тюремных сроков за хищение бюджетных средств выглядит не более чем пиар-ходом в рамках чиновничьего ИБД — изображения бурной деятельности. Ибо какой прок в сроке, если нет или почти нет реально осужденных коррупционеров? Не относить же к ним фигуру г-жи Васильевой, ставшей под домашним арестом звездой «Ютуба».
Зато депутаты продолжают всячески топить предложения о ратификации 20-й статьи Конвенции ООН, по которой государство обязуется «признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, то есть значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать». Хотя именно эта статья дает главное — основание для возбуждения уголовного преследования госслужащих по «материальным результатам совершенного казнокрадства».
К примеру, сбежавший за рубежи ограбленной родины экс-министр финансов Московской области Алексей Кузнецов мог стать подследственным не через два года после побега, а гораздо раньше, сразу следом за свадьбой дочери, на которую папа потратил около 5 млн долларов. Еще пример: на днях сотрудники ФСБ задержали в Москве экс-сотрудника МВД, знаменитого «решалу» Александра Шереметьева. Взяли его по делу о незаконном обналичивании (читай — хищении) более 100 млрд рублей. Но его партнеров — высокопоставленных милицейских генералов — не тронули: живут явно не по средствам, но это в России не повод даже для начала уголовного расследования. А ведь ратификация 20-й статьи Конвенции ООН сразу решила бы эту проблему.
Или, скажем, интернет заполнен рассказами о шикарной 7-комнатной квартире на Патриарших прудах главы Пенсионного фонда России Антона Дроздова ценой в 8-10 млн долларов (или в 50-летний доход семьи вечного госслужащего). Надо бы провести официальные проверки, выявить истину и либо обелить честные имена — либо возбуждать уголовные дела «по факту». На Западе именно так и поступают — в соответствии с Конвенцией ООН, ее 20-й статьей. А на каком основании это сделать в России, где любят громко кричать «Держи вора!», но для реальной поимки ничего не делают?