- 1985-й, апрель. Звонок из ЦК КПСС, беседа в весьма высоких кабинетах и неожиданное
- 1985-й, апрель. Звонок из ЦК КПСС, беседа в весьма высоких кабинетах и неожиданное предложение - стать вторым человеком на Гостелерадио. А точнее - возглавить телевидение Советского Союза. Отказываться от таких предложений в те годы было невозможно. Желание или нежелание твое в расчет не принимались, да и не спрашивали тебя об этом. Тем более, когда предстоящее назначение, как мне сказали, согласовано с Генеральным - М.С. Горбачевым. Все бы так, наверное, и произошло, если бы... Если бы не состоявшееся вскоре после моего визита в ЦК торжественное собрание в честь очередной даты со дня рождения В.И. Ленина.
В опубликованной на следующий день в "Труде" на всю ширину первой полосы панораме президиума торжественного собрания между Чебриковым и Терешковой, оказалась отдельно лежащая голова... М.С. Горбачева! Неслыханно и невиданно! Длиннющий стол, чинно сидящие за ним руководители партии и правительства, на столе графин с водой, и рядом с ним, на, считай, священной столешнице голова Генерального. Который, кстати сказать, на той же фотографии стоит на трибуне и читает доклад.
Откуда взялась "вторая" голова Генсека и как она оказалась на столе президиума - вопрос особый. Так сказать, фатальное стечение обстоятельств плюс элементарная невнимательность автора снимка, редакционных служб и, конечно, меня - главного редактора.
С раннего утра звонок по "кремлевскому" телефону тогдашнего зам. зав. отделом пропаганды ЦК В. Севрука:
- Леонид Петрович (вместо обычного обращения "Леня")! Вы (вместо обычного "ты") свою газету хотя бы время от времени читаете?
- Безусловно.
- Так что у вас там на столе между Чебриковым и Терешковой?
- Графин.
- А рядом с ним?
- Некоторая размытость, а дальше...
- Сегодня по этому поводу в 12.00 мы собираем в ЦК у товарища Зимянина всех главных редакторов, и мы вам скажем, что там у вас лежит на столе.
Не успел повесить трубку, как звонок от секретаря ВЦСПС Л. Землянниковой:
- Как же так, Леонид Петрович? Ужасная ошибка. Сегодня в 12.00 по этому поводу собирается президиум ВЦСПС. Извольте быть.
Президиум назначен на то же время, что и совещание в ЦК. Куда пойти? Звоню Зимянину. У того как гора с плеч: иди на президиум. В отчаянии звоню в приемную М.Горбачева и прошу его помощника передать свои извинения Михаилу Сергеевичу, пытаюсь объяснить, что случилось все это, конечно же, не по злому умыслу, ошибка фоторепортера, то да се...
Грозное начало обличительной речи председателя ВЦСПС С. Шалаева к концу неожиданно стало приобретать мажорные тона. Он вдруг заговорил о 19-миллионном тираже "Труда", о том, что газета занесена в Книгу рекордов Гиннесса, что "Труд" дает огромную прибыль, которой хватает, чтобы покрыть воровство в профсоюзах, что случившееся, конечно, заслуживает самого сурового наказания, но он предлагает ограничиться объявлением Кравченко строгого выговора.
Вот такая история. Позднее помощник М.С. Горбачева рассказал, что Генсек некоторое время в смятении разглядывал злополучную фотопанораму, а потом, рассмеявшись, попросил, чтобы Кравченко прислал ему на память пять экземпляров сенсационного номера. При этом заметил, что Кравченко по партийной линии наказывать не надо. А спустя три месяца, в начале августа, меня перевели-таки на Гостелерадио руководить телевидением. Начиналась "вторая оттепель" - горбачевская. И Власть потихоньку училась прощать...
Между прочим, это был третий строгий выговор за время моей работы в "Труде". Мрачные воспоминания? Боже упаси! Пять лет, проведенные мной в этой замечательной газете, я считаю самыми счастливыми в моей жизни.