Я, блокадное ленинградское дитя, всю жизнь гордилась своим городом и своим народом. Наверное,
Я, блокадное ленинградское дитя, всю жизнь гордилась своим городом и своим народом. Наверное, это и объясняет крутые повороты в моей судьбе, когда, имея рекомендацию в аспирантуру, я шальным распределением была занесена в далекое горное армянское село Шрвенанц, где по ночам выли шакалы на соседней горе. Одни, на чужбине... Тогда не одолевали мысли о жертвенности и подвижничестве. Мы были молоды и энергичны, мы несли русское слово другому народу и находили благодарный отклик.
Сорок лет пролетели как миг в трудах и борьбе. Большинство учителей русского языка в городе и районе - мои бывшие ученики.
Когда я слышу русско-армянское приветствие, трепетное и благоговейное "Здравствуйте, моя дорогая учительница!", я знаю, это кто-то из тех далеких лет, из моей молодости, из моих первых учеников. Потом были сотни других учеников, другая школа, но я помню ту сельскую, где я поняла, что лучшее, что я могу сделать в жизни, - быть учительницей русского языка и литературы.
Каждый урок я стараюсь сделать праздником для детей. От души их поздравляю, когда приступаем к изучению "Евгения Онегина" или "Войны и мира". Я наизусть читаю пушкинские главы и очень радуюсь, если кому-то захочется со мной посоревноваться... Русская классика - это бесконечные дискуссии, диспуты, споры. Особенно интересно проходили литературные "суды" разных поколений в разные годы над Раскольниковым с участием прокурора, судьи, свидетелей... Мы решали множество нравственных задач и упорно учились русскому языку.
Десять лет я вела школу передового опыта. Дважды меня избирали депутатом. Награды? Сначала было рано, потом было поздно. Правда, обо мне сняли два документальных фильма.
Ленинградское мужество и бесстрашие мне понадобились в 90-е годы. Парад суверенитетов. "Бархатная" революция. Закрытие русских школ...
"Пишите заявление об уходе! Вы нам не нужны больше! Жалуйтесь куда угодно!" - речь заведующего гороно. Жалуюсь тогдашнему президенту Тер-Петросяну. Телеграмма из 150 слов. Кратко было изложено все. Главная просьба - дать возможность работать. Человеку, имеющему диплом с отличием герценовского института, проработавшему более 30 лет в Армении, отказывают в праве на труд!
Тогда у властей хватило ума не доводить дело до абсурда. Правда, большинство учителей русского языка под нажимом и всяческим давлением уехало из Армении. Я работаю до сих пор. Быть русским в нашем "близком" зарубежье нелегко. Заниматься своим любимым делом русиста - тем более. Еще недавно армяне говорили (во всяком случае, большинство) на правильном, даже изысканном литературном русском, без жаргона и слов-паразитов. Печально видеть, как уровень владения языком падает. Русских школ раз-два - и обчелся. В обычной школе русский язык - 3 часа в неделю, да к тому же неудачные учебники...
Где черпать силы для работы? И нужно ли отстаивать наш русский язык, когда директора школ заявляют, что им хорошие учителя русского языка не нужны, главное - армянский и английский. Разумеется, время покажет, что нужно народу. Сам народ это решит.
А пока... Как не впасть в отчаяние? Невольно вспоминаешь слова И.С.Тургенева: "Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, - ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!"
...В одном из пятых классов у меня есть интересный мальчик, маленький, юркий, как мышонок, на уроках он вездесущ и непредсказуем. Дополнительно к уроку я читаю детям сказки, часто рассказываю о Ленинграде. И вот однажды, когда я вспоминала про 900 дней блокады, которые для нас с братом состояли из двух слов "мама, хлеба", он подбежал ко мне, обхватил ручонками за шею, поцеловал в щеку и воскликнул: "Галина Борисовна, я люблю тебя! Я научусь говорить по-русски так же хорошо, как и ты. Клянусь мамой!" Все это было сказано по-армянски. Я поверила малышу и его порыву. Ради таких минут и стоит работать.