"Это моя муза, мой талисман удачи", - сказал о ней Корчной.
К ничьей с юным дарованием, четыре года назад ставшим чемпионом мира среди юношей, а в прошлом году - бронзовым призером Всемирной шахматной олимпиады в Стамбуле, Виктор Львович отнесся философски-добродушно: "У нас большая разница в возрасте".
- Виктор Львович, приезд на родную землю всколыхнул что-нибудь в душе, навеял какие-нибудь воспоминания?
- Ну какая мне родина Украина? Я коренной ленинградец, воздух Питера волнителен и сейчас. Украина и раньше-то далека была от России, а теперь тем более.
- А по Питеру есть ностальгия?
- Конечно, есть. Но больше по людям, чем по мостам и белым ночам. Однако дорогих сердцу людей почти не осталось, и это больно, не с кем поговорить по душам. Ну что ж, это беда всех, кто задержался на этом свете. Поэтому у меня ностальгия по уходящему поколению, а не по камням. У души не поменяешь гражданство, если оно вообще существует у души. Я бежал из СССР не за красивой жизнью, а потому, что моей шахматной жизни угрожала опасность. Хотя сейчас меня называют диссидентом, который боролся за то, чтобы Советский Союз распался. Может, невольно я и приложил к этому какие-то силы, не знаю. Но войну с советской системой мне навязали советские власти. Борясь с ними, я боролся за себя самого. Об этом не жалею, в Европе я продлил свою спортивную жизнь.
- До заветного Олимпа вам всегда не хватало пяти минут. В 1978-м, победив Спасского, вы завоевали право на матч с чемпионом мира Карповым. После 32-й, решающей партии матча счет был равным, по пять побед, и - опять неудача! Невезение?
- Я не мечтатель, а реалист. Может, эта невезучесть и сохранила меня в шахматах до такого возраста? До меня так долго в шахматах оставался только Ласкер.
- 23 марта у вас юбилей. Кто поздравит вас с этой датой, кто из друзей обязательно приедет в гости?
- В близком круге моих друзей нет, к сожалению, ни артистов, ни литераторов, ни политиков, а есть такие же одержимые, как я, шахматисты. Они-то и придут. И конечно, приедет сын.
- Как сложилась его судьба? Ведь после того как вы попросили политическое убежище в Голландии, ему пришлось отсидеть в СССР несколько лет в колонии за отказ служить в армии?
- Он живет в Швейцарии, в Лозанне, занимается компьютерным бизнесом. Женился, счастлив в семье и бизнесе. К слову, его избранница тоже питерская, он дружил с этой девушкой в школе.
- А где вы нашли свою очаровательную Петру?
- О, это романтическая история. Бог послал мне ее в самый трудный период жизни, сразу после эмиграции, когда одиночество чувствовалось особенно остро. В Голландии на сеансе одновременной игры ко мне подошла очень милая женщина и, заговорив на ломаном русском, показала книжку Толстого "Воскресение". С этой минуты началось мое воскресение. Я уже не выпустил Петру из рук.
- Виктор Львович, как вы любите отдыхать? Есть у вас слабости, увлечения?
- Я скучный человек, интереснее шахмат ничего для себя не нашел. Кроме Петры, конечно.
- В таком случае, вас песня Высоцкого о шахматах не задела?
- Это песня о Фишере-то? Мне кажется, что Высоцкий, написав ее, не верил, что песня кому-то понравится. А когда исполнил ее на публике, сам удивился успеху. Лично мне она нравится, я знаю ее почти наизусть: "Помню - всех главнее королева, ходит взад-вперед и вправо-влево. Ну а кони - только буквой "г". Смешно. Знаете, не в каждой стране песня о шахматах становится шлягером.
- Что побудило вас согласиться на матч в Донецке?
- Ну уж, конечно, не призовой фонд. Мое поколение меня поймет. Большинство моих ровесников давно на пенсии, а я еще нет и пока не собираюсь. Это о чем-то говорит? Я и дальше готов использовать любую возможность интересной игры.
- Сколько же турнирных матчей вы сыграли в течение жизни?
- Приблизительно четыре тысячи партий. Недавно участвовал в конференции, посвященной Эммануилу Ласкеру, и узнал, что он сыграл только 700 партий. Я как будто в разных весовых категориях с Ласкером.
Сейчас я составляю книгу своих избранных партий. И вся трудность в том, что из двух тысяч выигранных надо выбрать не больше сотни.
- Кто, на ваш взгляд, самый талантливый шахматист современности?
- По-видимому, новый чемпион мира Крамник, раз он так блистательно доказал свой талант. Но я уважаю Давида Бронштейна и считаю, что он на несколько десятков лет опередил свое время. Обратите внимание на его дебютные новшества. Бронштейн не выиграл матч на первенство мира у Ботвинника, но он понимал шахматы очень глубоко.
- Может ли шахматист повлиять на соперника гипнотически?
- Когда-то в Советском Союзе проводились опыты: начинающему шахматисту внушали, что он Михаил Таль, и тот побеждал гроссмейстера. Но вы, наверное, имеете в виду психологическое давление? У меня было довольно много неудобных противников, которые попадали в слабые моменты моего стиля, но психологически никто не давил. Что же касается гипноза, я знаю о подобном воздействии на игроков, особенно уязвимых в цейтноте или отвлекшихся на переживания в эпизодах матча. Но если человек себя контролирует, воздействовать гипнозом на него невозможно. Сам я подопытным кроликом не был, но слышал, что Карпов и Каспаров приглашали парапсихологов, чтобы помогли в игре.
- Как вы относитесь к компьютеризации шахмат?
- С грустью. Думаю, пройдет несколько лет, и уже никому не нужны будут сеансы одновременной игры с гроссмейстерами. Проще сесть напротив компьютера, включить нужный уровень: посильнее или послабее, и получить удовольствие. Компьютеризация - удар по квалифицированным шахматистам. Сейчас уже отменили доигрывания, поскольку компьютеры использовались для анализа. Одним словом, 50-100 лет назад шахматы были более серьезным занятием, чем сейчас. А современная тенденция такова, что из шахмат с каждым годом исчезает все больше серьезных элементов. Если так и пойдет, то шахматы утратят свою привлекательность, ореол интеллектуальной игры и сравняются с пасьянсом. К счастью, мне не грозит при этом присутствовать.