На вопросы «Труда» отвечает министр просвещения РФ Ольга Васильева
Какой станет наша страна уже в ближайшем будущем? Во многом ответ на этот вопрос зависит от того, какими вырастут и выйдут во взрослую жизнь наши дети и внуки, с каким запасом знаний и навыков они придут трудиться и творить. О том, что нового происходит в российской системе просвещения, мы говорим с министром Ольгой Юрьевной ВАСИЛЬЕВОЙ.
— Ольга Юрьевна, при вас случилось разделение Министерства образования на два отдельных министерства: науки и высшего образования — и просвещения. Как вы к этому отнеслись?
— Хочу отметить, что педагогическое сообщество позитивно встретило решение о разделении. Педагоги видят в отдельном министерстве стремление государства сконцентрировать усилия для развития общего, среднего профессионального, дополнительного образования, для задач воспитания наших детей. Вспомним недавнюю историю, когда в стране было три ведомства — Министерство высшего и среднего специального образования, Государственный комитет по науке и технике, а также Министерство просвещения. Так что решение родилось не на пустом месте, у нас есть традиции, определенный исторический опыт.
Да, наука тесно переплетена с образованием, но тут слишком много нюансов, не позволяющих применять в этих сферах единые стандарты. Школу мы всегда видели фундаментом для других образовательных и научных сфер. Доступность, качество школьного образования, развитие инфраструктуры и, конечно, развитие отечественной педагогики — вот ключевые задачи в работе нашего ведомства. Сказать, что с разделением ведомства на этом направлении хлопот поубавилось, было бы опрометчиво.
— Президент Путин перед российской системой образования поставил задачу к 2024 году войти в десятку лучших в мире. Это возможно, если учесть, что система эта два с лишним десятилетия не столько совершенствовалась, сколько выживала? В частности, как вы, Ольга Юрьевна, оцениваете внедрение ЕГЭ вашими предшественниками?
— За не самые легкие периоды отечественной системы образования стране все же удалось сохранить многое из того, что делало и делает нашу педагогику особенной. Например, возьмите воспитателей в детсадах: в некоторых весьма развитых странах самого такого понятия нет, у нас же сохранилась и развивается уникальная система дошкольного воспитания. Зайдите в детский сад, в самую младшую группу — и там вы непременно увидите выставку поделок малышей. Это первые шаги, но они очень важны.
А, скажем, результаты международных предметных олимпиад неизменно относят Россию к числу стран-лидеров. Так, в прошедшем году на счету российских школьников 38 медалей, завоеванных на самых престижных соревнованиях, 22 из которых — золотые.
Войти в десятку лучших образовательных систем в мире — задача масштабная, но она стране по силам. План конкретных действий в этом направлении заложен национальным проектом «Образование». Мы знаем, в чем мы сильны, а где еще требуются очень большие усилия. Следим за международными исследованиями, делаем акцент сейчас на средней школе, где планируем внедрять ориентированные на практику задачи в школьную программу, развивать функциональную грамотность и многое другое, соответствующее требованиям времени.
Что касается ЕГЭ, то система единого экзамена нужна. Ее главный плюс заключается в уравнивании шансов для каждого выпускника. Он волен выстроить судьбу, выбрать вуз для продолжения образования вне зависимости от места проживания и прочих не относящихся к знаниям факторов. Мы совершенствуем аттестацию, за последние годы удалось уйти от тестов, от практики механического натаскивания. У нас пока два обязательных предмета для 11-классников — математика и русский язык. И дети неплохо справляются с ними. В планах (подчеркиваю: в планах!) есть и обязательная выпускная работа по истории. Я убеждена, что история и, тем более, отечественная история должна входить в сферу интересов каждого ученика.
Напомню к слову, что в 1970-е мы сдавали семь (!) выпускных школьных экзаменов. А потом еще экзамены в вуз.
— Как вы оцениваете процесс цифровизации образования в России? Тут есть не только техническая проблема, но и, если хотите, философская: не ставит ли внедрение «цифры» барьер между учителем и учеником, профессором и студентом, когда сама гуманистическая, духовная сущность образования будет исчезать под напором новых технологий в обучении?
— Конечно, технологии движутся вперед семимильными шагами, но говорить, что гаджеты заменят все в мире... Это пустое! Уверена, никакой гаджет не заменит учителя ни сегодня, ни завтра, ни даже спустя много лет, какие бы футуристические прогнозы нам ни рисовали. Живой диалог ученика с учителем останется фундаментом в процессе просвещения.
Цифровым технологиям, безусловно, есть место в образовании, и эти возможности будут расширяться. Но это все равно лишь дополнение возможностей, но ни в коем случае не замена самой сути. Самая главная задача педагога — развить и привить своим подопечным желание учиться, постигать мир. Впрочем, отмахиваться от вашего вопроса тоже нельзя. Я убеждена, что без серьезных исследований в области детской физиологии и психологии мы не сможем сказать, как именно будет развиваться мир. Сейчас к поискам ответов на эти непростые вопросы мы подключили ведущие экспертные группы.
— Вы знакомы с документальным фильмом Константина Семина «Последний звонок»? Там наглядно показано, как выживает начальная и средняя школа в российских регионах, значительно удаленных от столиц. Зимой дети встают в пять утра, чтобы с первым автобусом доехать к первому уроку. Часто и автобусов нет, приходится идти пешком. Количество сельских школ и учителей в них сокращено. Один учитель преподает несколько предметов. Что с этим делать, как исправить положение?
— Да, я смотрела фильм, и он, безусловно, оставил неизгладимое впечатление. Но с момента его выхода в системе образования произошли существенные сдвиги. Я прекрасно понимаю, о чем вы говорите, — про сельские и малокомплектные школы, — кстати, на их долю приходится половина всех российских школ. Но у нас уже иной подход к их финансированию, теперь оно не привязано к количеству детей. Здесь нужно понимать роль школы на селе. Это ведь не только уроки, это зачастую еще и культурный центр, единственный на всю округу. За прошедшие годы удалось провести программу «Школьный автобус». Сейчас в рамках нацпроекта «Образование» сельские школы пойдут отдельной строкой, в 16 тысячах сельских школ обновим материально-техническую базу, создадим более 23 тысяч новых мест. Это шаги в нужном направлении, помогающие выправить ситуацию.
— Еще один вопрос касается ранней профессиональной ориентации школьников — для «Труда» это тема во все времена особо важная. В Москве существуют кадетские, медицинские, математические, академические классы. Дети могут до поступления в вуз определиться, какая профессия им нужна. А по стране эта система действует? В каких регионах она уже введена или планируется?
— Я регулярно посещаю регионы и вижу прекрасные примеры работы по профессиональной помощи ребятам в школе. Прошедший год принес нам много хороших событий. Одна из составных частей нашего большого национального проекта «Образование» — программа «Билет в будущее», нацеленная на раннюю профессиональную ориентацию. Запрос на нее есть и от молодежи, и от родителей. Проект инициирован президентом России в начале прошлого года, сегодня он охватил уже 32 субъекта, несколько десятков площадок. Идем по пути прямого знакомства школьников с профессиями. Приводим в школу наставников, мастеров своего дела, напрямую подключаем ведущих работодателей страны. Они показывают детям наглядные, практические вещи, что называется, дают «пощупать профессию» собственными руками.
Еще один пример — форум «Проектория». Открытые уроки по профессиональному самоопределению подростков, к которым регулярно подключаются более 20 тысяч школ в стране. Все это обязательно даст результаты уже в недалеком будущем. Вся система образования станет более целеустремленной, ориентированной на реальную жизнь и ее живые запросы.