...Незадолго до гибели Сергей позвонил домой, чтобы поздравить родителей с Новым годом, и попросил отца не говорить матери о том, что он находится в Чечне. А 7 января 1995 года Любовь Ивановна увидела сына в телерепортаже из Грозного. Это был последний день его жизни - на следующий завязался бой, в котором из их батальона погибло трое, однако тело потом было найдено только одно, сильно обгоревшее. По ряду признаков ребята опознали в нем Сергея Тумаева, но начальник медслужбы, перепутав его фамилию с фамилией парня из другого батальона, отправленного в госпиталь, самолично "исправил" в списках раненых "Тулеев" на "Тумаев", а на обгоревший труп нацепил бирку "Евгений Венцель". Так останки Сергея Тумаева "грузом 200" отправили в село Урюпино Алтайского края родителям солдата, погибшего в том же бою.
Мать Сережи требовала эксгумации, стучалась во все двери, приводила доказательства и свидетелей того, что под именем Евгения Венцеля в Урюпино погребен ее сын, но всюду натыкалась на глухую стену. Чиновники в погонах не хотели вникать в "ее проблемы", отмахивались от Любови Ивановны, как от назойливой мухи, и в конце концов окрестили "сумасшедшей". А однажды при попытке пробиться к высокому начальству она была даже избита милиционерами.
В июле 1997-го фонд "Право матери", прошедший с Любовью Ивановной все стадии поиска, обратился к Генеральному прокурору (тогда это был Ю.Скуратов) и Главному военному прокурору Ю. Демину с просьбой разобраться с затянувшимся делом Тумаевой и помочь ей в проведении эксгумации - в соответствии с законом. Военная прокуратура обратилась с запросом в администрацию Алейского района Алтайского края, откуда пришел ответ: "...Какой закон, какая эксгумация? Все в селе знают, что в гробу - останки Жени Венцеля. Сомневаются только Тумаева, журналисты да сотрудники фонда "Право матери", которые утверждают, что под фамилией Венцель лежит Тумаев".
Почему так долго и упорно матери геройски погибшего в Чечне солдата отказывали в ее законном праве опознать и, если она права, похоронить своего сына? Разве не естественно ее желание убедиться (или разувериться) в том, что это ее сын (или не ее) погребен по нелепой случайности под чужим именем? Почему те, кто по должности, не говоря уж о простом человеческом долге, обязаны были ей помочь, находили всяческие предлоги, чтобы в прямом и переносном смысле поглубже закопать в землю концы этой неприглядной истории? Вопрос этот тем более правомерен, что после бесконечной судебной волокиты, после стольких унижений и обид выяснилось, что права-то была она, мать. Когда эксгумацию все-таки провели (спасибо третьему по счету следователю по фамилии Журавель) и по фрагменту останков состоялась наконец судебно-медицинская экспертиза, то эксперты пришли к однозначному выводу: на Урюпинском кладбище покоится не Евгений Венцель, а Сергей Тумаев.
Так уж совпало, что гроб Сергея извлекли из Алтайской земли в день его рождения. В 1995-м, когда он погиб, ему было 20, теперь исполнилось бы 26. Слава Богу, что мертвым не больно. Но кто измерит боль матери, столько лет добивавшейся простого и горького права - похоронить своего мальчика в родном городе, там, где он рос, а теперь сама она одиноко доживает свой век?
Церемония эксгумации была тягостной. Горькую поминальную чарку подняли вместе с матерью Сергея и родители Жени Венцеля Валентина Ивановна и Александр Карлович. Любовь Ивановна попросила прощения за то, что "опрокинула" их веру в то, что здесь лежал их сын... Но Александр Карлович остановил ее: "Никто из нас не виноват - виновата война..." На серванте в доме Венцелей стоят рядышком два портрета - Жени и Сергея, ставших теперь, после смерти, как бы побратимами.
Сережу Тумаева хоронили во второй раз - на Новом Сормовском кладбище, рядом с отцом: пройдя в свое время через афганский ад, отец не смог пережить гибели и "пропажи" сына, поехал на поиски его тела в Чечню и, вернувшись домой после бесплодных поисков, буквально сгорел за одну неделю. Как сказали врачи, - "по причине сильного стресса"... Теперь они - отец и сын - наконец вместе...
Никто так и не извинился перед Любовью Ивановной Тумаевой - ни представители администрации Алтайского края, так долго препятствовавшие эксгумации, ни военные, ни "законники". Она заплакала, упомянув об этом, но потом вздохнула: "Бог с ними... Главное теперь - хоть Сережа вернулся домой". Однако фонд "Право матери" решил не полагаться ни на милость, ни на кару Божью и предъявил от ее имени и с ее согласия иск к командованию воинской части, в которой служил Сергей. Ведь и другие матери, которые до сих пор ищут останки своих сгинувших на чеченской войне сыновей, хотят знать, будут ли наказаны черствые должностные лица, виновные как в изначальной путанице тел и имен павших солдат, так и в неоправданной судебной волоките.
Кстати, среди этих матерей числится теперь и мама Евгения Венцеля, оставшаяся с опустошенной могилой. Ведь тело Жени до сих пор не найдено, а родителям вместо него привезли гроб с землей, взятой с того самого места, где 8 января 1995 года был жестокий бой... Выходит, и его последний путь к родному дому будет таким же трудным и долгим?..