Светлана Ефимовна Сутягина кладет телефонную трубку и выдыхает. Давно уже она не испытывала такого облегчения и волнения одновременно. Только что она долго, обстоятельно, без страха поговорила с собственным сыном Игорем.
Сын звонил из пригорода Лондона: он был жив, и он был на свободе. Пусть в казенной одежде, с несколькими фунтами в кармане, больной и смертельно уставший, но — свободный человек.
— После высылки в Вену, а потом в Лондон он позвонил 9 июля, сообщил, что доехал, и все. И пропал на три дня. Мы были в полном неведении. Теперь я знаю, что ему просто не на что было купить телефонную карточку, — говорит Светлана Ефимовна.
Здесь, на родине, признавшей Игоря американским шпионом, ходили разные слухи о его судьбе после обмена. Но теперь матери точно известно — в Вене Игоря забрали американцы и перевезли в Лондон. Ему дали одежду вместо тюремной робы (правда, на два размера больше) и немного денег. Он живет пока в доме у знакомого русского, ему сделали документы и поставили
— Сказал, что сейчас приходит в себя, чувствует себя, как на отдыхе в санатории. Впрочем, после 11 лет колонии строгого режима любые условия покажутся санаторными, — говорит мать.
— Правда ли, что при высылке российская сторона разрешала взять одного члена семьи с собой? Почему никто не поехал?
— Да, ему было сказано, что можно взять одного человека, — говорит отец Вячеслав Андреевич. — Но это было сказано за один день до вылета. Для нас это было как обухом по голове — что его высылают.
«Верхом несерьезности» мягко называет предложение сопровождать сына отец.
Игорь рассказал матери, что очень устал и просит, чтобы она временно не давала никому его лондонского телефона. Теперь он будет стараться примириться с новой жизнью и думать, чем теперь заниматься.
— Он обязательно вернется к научной работе. Это для него все. Он был лишен этого слишком долго. Игорь снова будет заниматься наукой, — убеждена мать.
Светлана Сутягина никогда не вычеркнет из памяти тот осенний день — 27 октября 1999 года. Ранним утром в дом ее сына пришли люди в форме, они провели обыск, нашли
— Я узнала об аресте только вечером, случайно заглянув к нему в гости, — говорит мать. — Кому понадобился мой сын — ученый, законопослушный гражданин и примерный семьянин, я понятия не имела. Но знала, что буду за него бороться.
Борьба оказалась слишком долгой: пять лет длилось следствие, во время которого арестанта перебрасывали из одного СИЗО в другое, а дело переходило из суда в суд. Все это время родители не могли поверить в то, что происходит.
А в апреле 2004 года Игоря Сутягина,
Оказалось, что в научном докладе, который заказала ему американская фирма, разглашалась секретная информация. Доводы адвокатов, что Сутягин пользовался для написания работы открытыми источниками, судью не убедили. Ему дали 15 лет строгого режима. В родном Обнинске ждать освобождения государственного изменника остались пожилые родители, брат и жена с двумя дочерьми.
— Я даже не знаю, какой период этого ожидания можно назвать самым тяжелым. Мы прошли через все: отказ в свиданиях и телефонных разговорах, в передачах. Письма приходили с опозданием в несколько месяцев, — вспоминает Светлана Ефимовна.
Страшнее всего, по ее словам, было в начале срока. После вынесения приговора Игорь пропал на два месяца, и семья никак не могла узнать, куда его посадили. Потом выяснилось, что он отбывает срок в зоне особо строгого режима вместе с убийцами и насильниками, приговоренными к пожизненному заключению. Как могло такое произойти с человеком, осужденным за аналитическую статью, супругам Сутягиным в администрации колонии объяснять отказались.
После вмешательства родных Игоря
— В последний раз я видела его за день до высылки. Нас срочно вызвали в Москву на свидание. Поехать сумела я, Дмитрий (брат Игоря. —
На свидание с родственниками после
— Он не хотел признавать свою вину. К тому же он отсидел уже большую часть срока, теперь он ждал
И вдруг Игоря поставили перед выбором: помилуют, только если признает свою вину. В таком случае его обменяют на русских шпионов, пойманных в США. Если нет — будет отбывать срок до конца. А те агенты, которых поймали, погубят свои жизни в американских тюрьмах.
— Жена говорит, он выглядел очень плохо, — рассказывает отец, — как человек, которого ударили по макушке. В основном мы обсудили, принял ли он правильное решение. Признание вины его очень угнетало, зато он спас 10 человек от тюрьмы. Да, я горжусь им, на него навалили все, а он выдержал.
— Мой сын — не шпион, к этому признанию его вынудили. Но другого выхода не было, — убеждена Светлана Сутягина.
Жить еще четыре года под постоянным прессингом, пилить бревна на пилораме и носить опилки — это казалось Игорю невыносимым. К тому же, как говорят родные, в тюрьме ему постоянно устраивали провокации: сокамерники подбивали на конфликт, но он не реагировал. Однажды дали воспользоваться мобильным телефоном, чтобы позвонить жене, и за это посадили в карцер. Мать убеждена, что не сломаться в тюрьме сыну помогли книги.
Теперь мать и отец надеются скопить денег, получить разрешение на выезд и
Игорь Сутягин, 45 лет.
Выпускник физфака МГУ, сотрудник Института США и Канады РАН.
После выхода в 1999 году книги «Стратегическое ядерное вооружение России», в которой он написал одну из глав, против Сутягина возбудили уголовное дело по статье «Государственная измена».
5 апреля 2004 года Сутягин был признан виновным и получил 15 лет колонии строгого режима. Уверения защиты в том, что ученый использовал в своей работе открытые данные, никого не убедили. Правозащитная организация «Международная амнистия» признала Сутягина политическим заключенным.
Первое время он сидел в городе Сарапул в Удмуртии, затем был переведен в колонию «Пирсы» в Архангельской области. В марте
9 июля 2010 года Дмитрий Медведев подписал указ о помиловании ученого. В тот же день он был отправлен в Британию.