Что же произошло? Вчера мы связались со Степаном Анастасовичем и попросили рассказать, о чем идет речь. Те события по понятным причинам он помнит детально:
- В те дни в Москве проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Это было первое зримое проявление хрущевской "оттепели". Впервые в нашу страну приехало множество иностранцев, повсюду висели плакаты со словами "Мир и дружба". Ну и, конечно, это были горячие деньки для КГБ. А я тогда был молодой, горячий полковник. Мечтал о научной деятельности. Для этого надо было, как мне тогда казалось, попрактиковаться в английском языке. Вот и подумал, что фестиваль открывает отличные возможности. Познакомился с двумя англичанками и катал их по Москве на своем "Бьюике". Не скрою, иногда заезжали в рестораны.
Эти англичанки не были шпионками, обычные студентки. Однако спецслужбы посмотрели на эту историю совершенно другими глазами. К тому же я тогда работал в НИИ ВВС в Чкаловском, имел допуск к работе с секретными материалами. Кто-то из агентов КГБ сфотографировал меня, как я прощаюсь с англичанками у гостиницы "Останкино". Думаю, что обычный офицер за эту "связь" лишился бы если не свободы, то работы как минимум. Но я-то не был обычным полковником. Отец, Анастас Иванович Микоян, состоял членом Политбюро. Поэтому гэбэшники накатали докладную записку в Президиум ЦК на имя Хрущева. Вот ходит легенда, что мой, как принято считать, хитроумный отец потушил скандал с помощью всего одной фразы, сказанной Хрущеву: "Ну ты же знаешь, что он не предатель, а всего лишь бабник".
Не было ничего подобного. И отец со мной не говорил на эту тему. А был всего лишь дружеский разговор с министром госбезопасности генералом Серовым. Он сказал, что раз такая кляуза поступила, то он обязан на нее отреагировать. Так сказать, исполнить формальность. На моей судьбе этот инцидент никак не отразился, и если бы из "Труда" вы мне сейчас не позвонили, я бы даже и не вспомнил о нем. Вот все.
- Степан Анастасович, и все же некоторые подробности нашей беседы вызывают любопытство. Например, откуда у вас появился автомобиль "Бьюик"? Для 1957 года это, согласитесь, необычное приобретение.
- Дело было так. В середине 1950 годов вышло правительственное постановление, чтобы государственные учреждения избавились от трофейных машин и перешли на "Победы". Поэтому иномарки разрешили распродать населению. Но не каждому желающему, конечно. Мне, например, продали "Бьюик" за большие по тем временам деньги - 30 тысяч рублей - с личного разрешения маршала Жукова.
- А как отнеслась ваша жена к поездкам с молоденькими англичанками?
- А об этом вы сами спросите у Элеоноры Петровны.
Что ж, набираем номер домашнего телефона супруги Степана Анастасовича.
- Да я и сама ездила вместе со Степаном и с этими девицами. Он от меня ничего не скрывал. Мы с ним уже 62 года живем душа в душу. Просто удивительно, откуда вы узнали про эту историю.