В декабре 1937 года, вспоминая убийство Сергея Кирова, газета "Труд" писала: "До конца искореним врагов народа - троцкистско-бухаринских убийц, шпионов и вредителей, наймитов иностранных фашистских разведок! Смерть изменникам родины!"
Первой крупной вехой в зачистке эшелонов власти, названной впоследствии "Большим террором", стал процесс над участниками никогда не существовавшего "Параллельного антисоветского троцкистского центра" в январе 1937-го. Подсудимых Пятакова, Серебрякова, Муралова, Лифшица обвинили в измене родине, шпионаже, диверсиях, вредительстве, подготовке терактов и приговорили к расстрелу. Сокольников и Радек были осуждены на 10 лет и умерли в тюрьме.
В мае были арестованы командарм 2-го ранга Корк, заместитель командующего Московского округа Фельдман, командующий войсками Приволжского округа маршал Тухачевский, командармы Якир и Уборевич, глава Осоавиахима Эйдеман.
В июле ЦК ВКП(б) постановил: "Все жены изобличенных изменников Родины правотроцкистских шпионов подлежат заключению в лагеря не менее, как на 5-8 лет, а их дети до 15 лет берутся на гособеспечение".
31 июля нарком НКВД Ежов подписал приказ N 00447, по которому дела "антисоветчиков" подлежали рассмотрению во внесудебном порядке "тройками". Определили две меры наказания: расстрел или же тюрьма (лагерь) на 8-10 лет. Установлен "план" по количеству репрессируемых: по первой категории (то есть расстрелять) 75 тысяч 950 человек, по второй категории - 193 тысячи ровно.
...Что явилось первопричиной "войны с народом" и команды, повторенной позднее в годы "культурной революции" в Китае: "огонь по штабам"? Почему сегодня о печальной годовщине вспоминают словно нехотя? Извлекли ли мы уроки из трагического прошлого? Об этом мы беседуем с двумя политическими антиподами: с историком Роем Медведевым, по семье которого прокатилось солженицынское "красное колесо", и с депутатом Госдумы Виктором Илюхиным, предлагающим не увлекаться "хулой"
ВИКТОР ИЛЮХИН: "СКОЛЬКО МОЖНО КАЯТЬСЯ?"
- Как вы относитесь к идее покаяния за Большой террор?
- Мы уже настолько нашего российского мужика, особенно русского мужика, затрахали, затюкали, мол, он во всем виноват. Виноват перед прибалтами, виноват перед Польшей, виноват перед церковью. Он, бедный, стоит и не знает, перед кем он еще виноват, перед кем он еще должен каяться. Я считаю, у нации, которая постоянно кается, никогда будущего не будет. Мы дали оценку (террору) и на съездах, и на страницах газет, и в книгах, и в кино, и в спектаклях. Сколько можно каяться?
- Вам известны точные цифры тех, кто пострадал?
- В ходе тех репрессий, утверждается, было уничтожено 90 миллионов. Давайте посчитаем. Население России в 1913 году - 145 миллионов. Перепись 1939 года, подводили итог в 1940-м, - уже 190 миллионов. В 70-е годы в Советском Союзе жило под триста миллионов. Но если были такие массовые репрессии, то как же население сумело вырасти двое за такой короткий период?
- Говорят, 70-летие Большого террора прошло незамеченным по причине того, что последствия 90-х годов для общества не самым выгодным образом оттеняют эту трагедию...
- Не только. В 1991 году я возглавлял группу по расследованию обстоятельств убийства Кирова, изучал документы, в частности, данные комиссии Шверника, которая по поручению Хрущева "копытом копала", дабы найти компромат на Сталина. Комиссия установила: с 1923 года по 1953 год через все лагеря и тюрьмы, то есть через весь ГУЛАГ прошло примерно 4 миллиона человек. Много это или мало? Я вам назову другую цифру. Сегодня в наших колониях и следственных изоляторах каждый год находится примерно один миллион 200 тысяч человек. Переведите это на 30 лет и сравните.
- Выходит, никаких уроков из трагедии 1937-1938 годов нельзя извлечь?
- Извлекать уроки нужно, но не надо нагнетать психоз. Сталин никогда не додумался бомбить собственные города и села, даже когда воевал с бандеровцами на Украине или "лесными братьями" в Прибалтике. А мы что сделали? Взяли и Грозный с лица земли стерли, Чечню разбомбили. 120 тысяч, как минимум, потеряли там и с той, и с другой стороны. А это как оценить? Так что не сделали мы выводов из того, что произошло.
РОЙ МЕДВЕДЕВ: "НАДО МНОЙ С БРАТОМ ВСЕГДА ВИСЕЛО - "ДЕТИ ВРАГА НАРОДА"
- Что стоит за Большим террором?
- Главная причина: борьба за власть. Но уже не с буржуазией. В годы революции и гражданской войны происходил "красный террор", направленный против помещиков, дворянства, против врагов Советской власти. Позднее расправлялись с "меньшевиствующими" экономистами, с шахтинскими вредителями, добивали остатки дворянских родов. Громили полубуржуазные партии, арестовывали меньшевиков, эсеров. Казалось бы, к 1934 году завершили "зачистку". Провели съезд партии. Назвали его "съездом победителей".
И неожиданно для самих большевиков вдруг с конца 1936 года начались массовые репрессии. Половина делегатов "съезда победителей" была арестована, почти все расстреляны. Две трети состава ЦК уничтожено. Численный состав партии уменьшился вдвое (!). Это принято называть Большим террором.
- Разве после Октябрьской революции и в 20-е годы "классовая борьба" не приводила к не менее массовым жертвам?
- Ошибка диссидентов, того же Солженицына, состоит в том, что они говорят: террор был всегда. Убивали членов царской семьи, помещиков, крестьян - Тухачевский прошелся огнем, подавляя крестьянское восстание. На деле, все надо рассматривать по этапам. И раскулачивание было террористической акцией. Но то, что случилось в 1937 году, выпадает из этой логики. Арестовывают два состава Центрального Комитета комсомола. Тех, кто считался героем революции: Косарев, Тухачевский, Егоров, Уборевич, а также героями трудового фронта в первую пятилетку. Почти все "красные директора" репрессированы. Ученые, стоявшие на платформе советской власти, такие как Вавилов, все слои элиты.
- Какова в этом роль Сталина?
- Сталин задумал Большой террор и сам его осуществлял, потому что не имел тех заслуг перед партией, революцией, как Ленин - безусловный вождь, и полностью не контролировал страну. Мой отец был политкомиссаром полка, или бригады, преподавал в военно-политической академии, участвовал в гражданской войне и прекрасно знал, кто был кем. Знал Тухачевского, Блюхера, Уборевича. Сталина как участника гражданской войны он не знал, а потому версия официальной историографии, что Сталин - организатор всех побед, вызывала у него по меньшей мере недоумение.
- Ряд правозащитников сегодня предупреждает, что уроки истории не усвоены, и мы можем наступить на те же грабли...
- Никакой угрозы нового террора не существует. Другое общество, другой народ, другая власть. Уже при Брежневе и Андропове было совершенно ясно, что террор не нужен, а достаточно арестовать 50-60 человек, чтобы общество стало послушным. Андропов даже развивал теорию: мы должны поступать как сплавщик леса: посмотреть, какое бревно мешает движению других и выкинуть его.
- Прошло 70 лет, но никто не превратил печальный юбилей в показательный урок. То ли в обществе накопилась усталость от страшной правды о прошлом, то ли суровость новых рыночных реалий заставила очерстветь, но ощущается равнодушие к этой теме.
- Абсолютно естественный процесс при смене поколений. Сужу на примере собственной семьи. Мой отец, которого я любил, принадлежал к элите: политический комиссар Красной армии считался элитой партии. Отец был репрессирован. Страшная трагедия для всей моей семьи, для нас с братом. Помним, как нас выгнали из служебной квартиры прямо на снег - туда заселялся другой комиссар. Над нами всегда висело - "дети врага народа". А вот мой сын, ему скоро 50, никогда не знал деда. Тот не держал его на коленях, не рассказывал ему свою жизнь. И поэтому у сына нет эмоционального отношения к тем событиям.
Мы, историки, говорим так: трагедия - это то, что находится в пределах нашей памяти или в пределах памяти детей. То, что не попадает в память внуков, становится историческим фактом. Петербург разве скорбит о том, что миллион крестьян погиб при его строительстве? Однако забывать ничего нельзя. В конечном счете, за все преступления гитлеровцы были наказаны после того, как состоялся Нюрнбергский трибунал. Воздаяние свершилось. История в каком-то смысле и состоит из злодеяний и преодоления этих злодеяний.
Подготовил