ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ

Мы еще никогда не видели такого Калягина - ни в кино, ни на сцене. Калягина - бомжа, с шамкающим ртом, трясущимися руками и шаркающими по полу ногами. В спектакле Роберта Стуруа "Последняя запись Крэппа" по пьесе Сэмюэла Беккета он сыграл физический и духовный распад человека, одним словом, приближение смерти.

Да, не веселенькое представление выбрал художественный руководитель "Et Cetera" для праздничного юбилея своего театра, на который пришли мэр Москвы Юрий Лужков, министр культуры Михаил Швыдкой и вся театральная элита столицы. Многие недоумевали, зачем он сделал это? Почему не показал спектакль, где занята его молодежь, ради которой он в 1992 году и создавал театр? Объяснять это можно по-разному, в зависимости от отношения к творчеству самого Калягина и его коллективу, скоро переезжающему в новое здание на Сретенке. На мой взгляд, талант этого артиста настолько самобытен, а творческая палитра так многообразна, что он имеет право выступить с моноспектаклем на юбилее своего театра - ведь без Калягина его бы не было.
Что касается "Последней записи Крэппа", то трудно найти другую пьесу, где бы так жестко и конкретно подводился итог человеческой жизни, когда уже нет смысла обманывать себя и надо держать ответ за все содеянное перед Богом и совестью. При этом Беккет усложнил ситуацию. Вначале он лишил своего героя памяти, и тогда зрители увидели, как человек превращается в двуногое существо, которое только может спать, есть, заботиться о тепле и все. Но когда к нему вернулась память, он стал преображаться на наших глазах, появились гнев, злость, яростный протест, слезы на глазах...
Первые 15 минут представления проходят в абсолютной тишине, да и зачем человеку говорить, когда его никто не слушает, разве только стены сырого, мрачного подвала, набитого всяким хламом, среди которого сам хозяин смотрится такой же рухлядью. Крэпп случайно находит на столе старый магнитофон и, вставляя в него кассету с пометкой 39 лет, начинает слушать свой молодой голос. Повторяя звучащие на пленке фразы, он пытается пробиться сквозь толщу лет и вспомнить, почему остался один, почему рядом с ним нет ни одной живой души. Постепенно в его сознании кое-что проясняется, возникают картинки детства, юности, мать в инвалидной коляске, заросший пруд, женщина, лежащая в лодке с широко открытыми глазами. И вдруг снова обрыв, мозг отказывается работать.
Крэпп пытается что-то еще вспомнить, засовывая в рот очередной банан и выпивая рюмку виски, но перед его внутренним взором с маниакальной последовательностью возникает все тот же образ прекрасной девушки. И тогда до него доходит: 30 лет назад, когда ему было 39, он упустил свое счастье, не поверив девушке и понадеявшись на другие встречи. Но жизнь шла и шла, ничего не меняя и не прибавляя к одинокой холостяцкой жизни. Постепенно надежды сменились тупым равнодушием, и стремление к счастью угасло.
Казалось, после такого мрачного спектакля зрители должны были выходить удрученными и поникшими, но ничего подобного я не заметила. Наоборот, их лица светились, глаза сияли, они с воодушевлением обсуждали спектакль, ибо наконец-то увидели на сцене то, о чем истосковались за последнее время, - живую судьбу человека, прожитую народным артистом России. Молодым актерам "Et Cetera" есть у кого учиться и кому верить, а это в театральном деле главное.