Двумя месяцами позже тот же экипаж выполнил беспосадочный перелет по маршруту София - Владивосток. Время в пути - 13 часов 01 минута, расстояние - 10073 километра. Страна еще раз поздравила отважных летчиц, тем более что они перекрыли рекорд американок в три раза. Американки, надо сказать, повели себя спортивно: зла на соперниц не затаили и в Ванкувере, помнящем легендарный перелет Чкалова через Северный полюс, открыли барельеф Ираиды Вертипраховой, назвали в ее честь одну из аллей в мемориальном парке.
А в Советском Союзе, присвоив командиру корабля самое высокое в отрасли звание "Заслуженный пилот СССР" (ни до, ни после женщины такого не удостаивались), чиновники из Министерства гражданской авиации посчитали свое дело сделанным и вернули летчицу на рабочее место - на рейсовый Ту-154 в Красноярском авиаотряде. Что, впрочем, считалось в ту пору достаточно престижным. Тогдашний министр Борис Бугаев не слишком жаловал женский пол, и если дозволял сесть за штурвал, то по большей части в кресло второго пилота.
Знатоки истории гражданской авиации почти не сомневаются, по каким мотивам красноярской летчице было все-таки доверено возглавить "рекордный" женский экипаж. Этому поспособствовала суета, возникшая тогда вокруг другой кандидатуры - космонавтки Светланы Савицкой. В военно-воздушном ведомстве, где маршал Савицкий был крупной фигурой, прослышав, что "на самом верху" задуман чисто женский полет, очень захотели поспособствовать именно Светлане. Вот тогда, говорят, "гражданский" Бугаев и закусил удила: "У нас что, своих не найдется?" А так как он, бывший личный пилот Брежнева, тоже был вхож к Леониду Ильичу, участь Вертипраховой была решена. Тем более что в гражданской авиации - это знали все - ни у кого не было столь достойного послужного списка.
Впрочем, воздав летчице и ее подругам по заслугам, в Аэрофлоте постарались больше о рекорде не вспоминать. Ну не любило начальство женщин за штурвалом - что поделать? А потому закономерно, что финал карьеры Вертипраховой-летчицы был, прямо скажем, удручающим - всего через четыре года в аэропорту Сочи управляемый ею Ту-154 выкатился за полосу. Как потом выяснила комиссия, не по ее вине - удержать штурвал этой машины на полосе не всегда удавалось даже очень крепким мужикам. До поры до времени этот "каприз" "тушки" старались объяснить чем угодно, только не техническими свойствами. И в этот раз решили взяться за "человеческий фактор", благо человек случился подходящий. И чтобы другим неповадно было, "повесили" все на Вертипрахову. Приговор руководства был суров - во вторые пилоты более низкого по классу Ил-18. А устно из Москвы последовала еще более определенная депеша: на "кукурузник" Ан-2.
Три года не привыкшая сносить несправедливые обиды Вертипрахова пыталась доискаться правды, но, поняв, что ее не хотят слышать, написала заявление об уходе из авиации. Чтобы, встречаясь с сослуживцами, душу не травить, сдала красноярскую квартиру и отправилась к матери в свой совсем не авиационный город детства - уральский Красноуфимск. Там и доживает свой век - одна-одинешенька...
Но вот недавно газета "Красноярский рабочий" сообщила, что авиакомпания "Красэйр" - правопреемник родного для Вертипраховой трудового коллектива - собирается прикупить еще один, третий по счету суперсовременный лайнер Ту-204. По сложившейся здесь традиции двум из них присвоены имена знаменитых земляков - художника Василия Сурикова и спортсмена, олимпийского чемпиона Ивана Ярыгина. Следующей машине читатели предложили присвоить имя знаменитой землячки Ираиды Вертипраховой. В пресс-службе авиакомпании подтвердили: такая мысль есть. Один из ее бывших сослуживцев написал в газету: "Более сорока лет я знаю этого замечательного человека. Все у нее было: и удачливость, и счастье, и достаток, и слава..."". Могу присоединиться почти ко всем словам ветерана авиации, кроме одного.
По журналистским делам я бывал у нее и в Красноярске, и позже - в Красноуфимске. Так вот, утверждаю: счастья в его общечеловеческом понимании ей не досталось. Да это никого в те времена и не удивляло: "Прежде думай о Родине, а потом о себе...". С юности заболев небом, она просто не оставила себе времени позаботиться о личном. Помню ее фразу: "Счастье - это когда ты в кабине самолета". Счастье в том, что на счету - десятки мировых парашютных рекордов, а всего было 365 прыжков. Особенно памятен один, в начале авиационной карьеры, когда сначала не пошло кольцо основного парашюта, а потом запутались стропы у запасного... Спаслась, как сама уверена, чудом, да еще потому, что делала все по науке и боролась за жизнь до тех пор, пока "не вписалась" в склон заснеженного оврага. Да так, что, когда к ней подбежали люди, лежала без единой царапины и счастливо улыбалась.
На днях позвонил ей в Красноуфимск. Поздравил с новогодними праздниками и недавним ее юбилеем. Ираида Федоровна не сразу припомнила, с кем имеет дело, - в прошлом году перенесла инсульт, ей теперь тяжело даже просто ходить. Никто не интересуется? Не может быть: ведь город всегда гордился вами - даже китель в местный музей взяли! А сейчас вот именем вашим самолет назвать хотят.
- Правда? - встрепенулась она. - Посидеть бы минутку за штурвалом... - И грустно добавила: - Да кому я сегодня нужна? Время такое.
И захотелось мне после этого разговора обратиться в компанию "Красэйр" с предложением: учитывая, что время у нас действительно такое, может, самолет пусть пока летает без имени Вертипраховой? А лучше Ираиде Федоровне, первой и единственной женщине - заслуженному пилоту СССР, проявить обычное внимание и оказать помощь? Желательно материальную.